– Даже при прямолинейном полёте нос самолёта всегда немного задран.

– И о чём это говорит?

– Где-то здесь были шары для крикета.

– Для гольфа.

– Да, для гольфа. Вечно путаю.

– Там, на кресле возле иллюминатора, – пробормотала Марго.

Телохранитель взял мяч и бросил его с небольшой высоты на пол. Мяч немного прокатился и встал. Он повторил эксперимент и мяч опять прокатился в сторону кабины лётчиков и остановился.

– Ковер его останавливает, но наклон самолёта явно не в ту сторону, как должно быть, – сделал вывод Сурганов и ещё раз бросил мяч.

Он опять прокатился по проходу от хвоста к носу.

– И что? – пробормотала ничего не понявшая Амалия.

– Что-что? Мы падаем! – громко воскликнул Александр.

Все, кто мог, соскочили и бросились к иллюминаторам. Но за окном была белая непроницаемая вата. И ничего другого.

– Облака долбанные!

– Ничего не видно.

С Грэгом повторилась истерика. Он стал бегать по салону, орать и крушить всё, что попадалось под руки.

Агнесса опустила голову между колен, обхватив её руками и непрерывно причитала:

– Не хочу, не хочу, не хочу…

Немного протрезвевший Винсент пробормотал:

– Мы все сдохнем. Нам осталось совсем немного.

Марго заплакала, у неё начался кашель и пошла пена изо рта.