И получил ещё один удар.

– Понял, понял. Молчу.

– Я пошёл. Но вернувшись, я проверю, как вы исполнили моё задание.

Он снова нажал кнопку открывания двери.

– Ты! Иди сюда! Слышал, что я говорил?

– Слышал. Даже через дверь.

– Не умничай. И чтобы у меня здесь больше никто не дрался. Иначе будет наказан. Жестоко наказан. Поняли?

Все молча вынужденно согласились.

– Ты, – указал он на стюарда пальцем, – остаёшься за смотрящего. Потом доложишь мне, кто филонил и хитрил. Работайте, мальчики!

И Сурганов удалился в сторону носа самолёта.

Винсент снова усадил Виолетту на диван и стал поить её из ведёрка:

– Что сидите? Этот псих точно кого-нибудь прибьёт.

– Какая уже разница? – хмыкнул Александр, – Он прибьёт, или просто самолёт шлёпнется.

– Да заткнись ты уже, – разозлилась Амалия.

Стас покрутил желваками скул, но ничего не сказал. Он взял ведёрко и пошёл отпаивать Соню.

Следующие полчаса стали временем полной катастрофы для напольного покрытия салона самолёта. Рвавшийся наружу из желудков эликсир не успевал попадать в унитаз. Да и санузел был всего один. По крайней мере в хвосте самолёта. Все столпились в ближайшем к туалету салоне. Молодые более или менее пришли в себя. Только Вельтман всё ещё был без сознания. На искусственное дыхание, нашатырный спирт и шлепки по щёкам он вообще не реагировал. Занятые процессом реанимации все забыли, что в первом от кабины пилота отсеке салона по-прежнему находятся Фима и Алиса. Толи из-за отравления голова ни у кого толком не работала, толи все замотались в своих заботах и переживаниях.

Немного пришедший в норму Саша вспомнил о другом:

– Я не понял? А чего мы не звоним? Это же американский самолёт! Кто-нибудь пытался позвонить?

– Нет связи. Лётчики её отрубили на время взлёта, – парировал Марий.

– Но мы же уже летим? Почему они её не включили?