– Мала! Что не так? Сама не можешь Насте помочь?

Девчонки стали возмущаться желанию парней выпить. Самолёт был маленьким. В середине салона, где собственно и стоял накрытый стол, были хорошо слышны их злые реплики.

Саша, протирая салфеткой чью-то рюмку:

– Вот пример американской гениальности и продуманности. Мы летим в одном, так сказать салоне, с неприятными нам людьми. Какие проблемы? Нажимаем кнопочку, – он протянул руку назад и нажал кнопку на выдающейся из фюзеляжа перегородке, – и герметичная выдвижная дверь выезжает из полости. И вот мы летим в отдельном комфортабельном салоне не менее комфортабельного самолёта.

Прозрачная дверь закрылась и возмущения девчонок тут же перестали быть слышны.

– С чего начнём?

– Саня, я тут уже начал пить неплохой коньячок. Коней, в смысле коньяк, на переправе не меняют.

Сашка хлопнул и потёр ладоши:

– Так! Вот этот что ли?

Он потянул руку к бутылке «Реми Мартина».

– Вы русские только водку пить можете. Всё уже пропили, но никак не унимаетесь, – на другой стороне прохода уютно развалился в кресле Грэг. Его ноги в мокасинах из крокодиловой кожи лежали на столике.

– Да иди ты. Можно подумать, что американцы не пьют.

– Они пьют. Но они пьют культурно. И только качественные напитки. Но не как вы, всякое дерьмо.

Саша, вечно защищавший везде американский образ жизни, аж замер с бутылкой в руке:

– Чего?

– Что слышал. Вы, русские, неполноценная нация.

– Винс, ты понял? А я ему выпить хотел предложить.

– Ты прочитай, что на бутылке Реми Мартин написано: «Изготовлен из коньячных дистиллятов возрастом сто и более лет». И дай ему прочитать.

Саша всхохотнул:

– Он не умеет по-французски читать. Он только свой язык знает. На нём написаны названия его любимых изысканных блюд: «гамбургер», «хотдог», «чизбургер». Высокая американская кухня.