Итак, необходимо было убить Мирбаха. Полагаю, что эту задачу Троцкий и Свердлов поставили перед Дзержинским. Ему надлежало через свою агентуру обеспечить выполнение этой задачи.

Одновременно стал прорабатываться вопрос избавления от левых эсеров. Председатель ВЦИКа Я.М. Свердлов убеждал: с ними невозможно принять ни одно решение. А впереди у нашей партии грандиозные задачи. По любому пустяку устраивают говорильню. Пора их гнать из Советов. Думаю, что вопрос о Мирбахе должен быть соединен с вопросом об эсерах… Убьем двух зайцев. Полагаю, что в отношении эсеров и Владимир Ильич не станет возражать.

Левые эсеры в последнее время и впрямь стали непредсказуемо агрессивны. Совсем недавно, 24 июня, их ЦК принял постановление об организации террористических актов. Надо было принимать превентивные меры.

Свердлов предложил сделать так: коли уж эсеры подставились с этим постановлением, надо ситуацию развить и сделать имитацию крупной антисоветской акции. Начав с покушения на посла, укрупнить все до масштабов мятежа.

Троцкий, Свердлов и Дзержинский совещались долго. Главным был вопрос: через кого все это организовывать? Но всех успокоил Троцкий. Он сказал, что в руководстве левоэсеровской партии достаточно своих, вполне надежных людей, которые помогали большевикам «делать революцию» и обещал дать этих людей для выполнения намеченного.

Троцкий в очередной раз удивил Дзержинского своим феноменальным умением быстро разбираться в кадрах. Он предложил ему обратить внимание на совсем молодого человека, который совсем недавно пришел к Дзержинскому в аппарат. По фамилии Блюмкин.

– Приглядись к нему. Мне кажется, это очень способный паренек. Тем более, что состоит в партии левых эсеров. С него можно все и начать. Думаю, он справится.

И Дзержинский начал действовать. Он понимал главное: надо убить Мирбаха руками левых эсеров, затем инициировать левоэсеровское восстание, все на них свалить и выгнать отовсюду. Согласно инструкции Троцкого, он повстречался с Яковом Блюмкиным из контрразведывательного отдела ВЧК – начальником отделения, работавшего в отношении дипломатических представительств. Совсем молодой парень, в апреле приехавший из Одессы, в прошлом – приятель легендарного преступного авторитета Моисея Винницкого (Мишки Япончика), действительно оказался очень толковым, мгновенно все схватывающим. Когда он услышал, что его рекомендует для сложной чекистской операции сам товарищ Троцкий, он засучил ногами, словно горячий рысак. За товарища Троцкого он был готов в огонь и в воду.

Дзержинский поставил перед ним задачу: подготовить подробный план операции и дал на обдумывание сутки.

На следующий день вновь была встреча. Блюмкин представил толковый план проникновения в посольство (он практически совпадал с тем, что и было осуществлено) и выдвинул встречную просьбу: необходимо изготовить две бомбы для гарантированного убийства посла и для того, чтобы наделать как можно больше шума. Блюмкин считал, что это будет полезно.

Троцкий и Свердлов дали Дзержинскому своего человека, способного изготовить бомбы. Это был Фишман Яков Моисеевич, член ЦК партии левых эсеров и член ВЦИК, возглавляемого Свердловым. Троцкий знал его еще по совместной работе в Петроградском Совете рабочих и солдатских депутатов, который Лев Давидович и возглавлял. С Фишманом Троцкий дружил, несмотря на некоторые партийные разногласия. Ассистировать Фишману в подготовке бомб и их транспортировке Свердлов предложил Анастасию Биценко, также члена ВЦИК, руководителя Московского отделения партии левых эсеров. Ее хорошо знал и был с ней в добрых отношениях и Троцкий. Биценко была членом российской делегации на переговорах с Германией в Брест-Литовске. Как известно, этой делегацией руководил сам Лев Давидович. Он любил слушать ее рассказ о том, как она, эсерка-террористка, в доме Столыпина застрелила в былые времена царского генерал-адъютанта Сахарова.

6 июля 1918 года рано утром Биценко забрала бомбы у Фишмана, доставила их в свой номер в гостинице «Националь» и там передала Блюмкину и Андрееву. Это было впоследствии установлено следствием.

Как потом был убит Мирбах, мы с вами уже знаем.

Вполне возможно и очень даже закономерно, что у кого-то из читателей могут возникнуть сомнения: не слишком ли смело мы привязываем к убийству Мирбаха таких известных и «бесконечно славных» исторических персон как Троцкий, Свердлов и Дзержинский?

Полагаю, что мы стоим на правильном пути. Достаточно подвергнуть простейшему анализу судьбы тех же только что упомянутых Блюмкина, Фишмана и Биценко.

Следуя элементарной логике, с такими, как они кровавыми убийцами, да еще представителями враждебной партии, поставившими страну на грань новой войны, руководителям ленинской коммунистической партии и страны совсем не по пути.

Но это, если следовать человеческой логике. Нельзя забывать, друзья мои, что мы судим из другой эпохи, в которой действуют совсем другие нравственные ориентиры и шкала моральных ценностей находится совсем в другой плоскости. Времена не сопоставимы. Тогда, как в любые переломные моменты истории, исходили из революционной целесообразности. «Морально все, что приносит пользу революции», – утверждали лучшие люди страны. Тех, кто это оспаривал, ставили к стенке. По революционной шкале ценностей они никак не могли считаться лучшими. Поэтому времена революций, когда все перевернуто с ног на голову, считаются самыми отвратительными.

Великий режиссер коммунистической вакханалии Лев Троцкий поставил на советской сцене спектакль под придуманным им названием «Мятеж левых эсеров» и написал роли для артистов. Те, кто хорошо сыграл, получили награды и звания, и аплодисменты зрителей. И как хорошие артисты стали уважаемы в народе и почитаемы партией. Правда не на долго, потому, что в перевернутые эпохи шкала ценностей тоже перевернута и слава там долго не живет. Так же как не живут долго и сами люди. Их уносят за горизонты событий революционные ветры, пахнущие человеческой кровью.

Самый что ни есть кровавый убийца молодой человек по имени Яков Блюмкин вместо того, чтобы понести наказание и быть расстрелянным (ведь Вячеслава Александровича расстреляли вообще ни за что), после покушения на Мирбаха оказывается вдруг на Украине и занимается «подпольной партизанской работой» против Махно и других врагов советской власти. По странному совпадению именно в это время организацией этой самой партизанской работы на Украине занимается Ф.Э. Дзержинский. То есть Блюмкин служит в подчинении Дзержинского в то самое время, когда ВЧК его «активно разыскивает».

Нельзя также не упомянуть, что перед этим смертная казнь Блюмкина по личному указанию Троцкого была заменена «на искупление вины в боях по защите революции».