Мобильный Фаллер заиграл дурацкую песенку, державшуюся на первых строчках хит-парада этого месяца. Эту мелодию установил ей на звонок Оскар, отвечавший в редакции за разные технические вопросы. Мгновение она не могла сообразить, где находится. Голова была словно набита ватой. Постепенно к ней вернулась память. В ту ночь медсестра дала ей снотворное.

— Фаллер? Это Андреас. Ты где?

Фаллер напрягла память.

— Я… Я в этом лагере. Красного Креста. Недалеко от Брухзаля.

— Что с тобой? У тебя какой-то странный голос. Ты ранена?

Она не ответила. Она в ужасе смотрела на левую ладонь, в которой осталась длинная густая прядь волос. Из горла вырвался странный звук, точно она задыхалась.

— Нет, боже мой, нет! — закричала она.

Медсестра, которая хлопотала над тяжелораненым пациентом через несколько коек от нее, подняла голову, но тут же вернулась к своим бинтам. Очевидно, она уже привыкла к такой реакции. Фаллер встала с койки. Ноги у нее тряслись, как пудинг.

— Зеркало. Здесь есть зеркало?

Ей никто не ответил. Неверной походкой она начала пробираться к выходу между длинными рядами коек.

Ночью привезли и установили снаружи, рядом с палаткой, металлический бокс с душем и туалетом. Фаллер вошла в бокс и глянула в зеркало, висевшее над умывальником. То, что она увидела, поразило ее до глубины души. С той стороны зеркального стекла на нее смотрела женщина с серым, покрытым пятнами лицом. Глаза налились кровью. Волосы свисали редкими прядями с уже наполовину облысевшей головы. Ее нижняя губа задрожала. Коринне пришлось ухватиться за край раковины, чтобы не рухнуть на пол.

В этот момент мимо ковыляла пациентка с забинтованной головой. Она двигалась медленно, и было видно, что малейшее движение отдается в ней сильной болью. Фаллер поняла, что ей все же повезло. Ей повезло куда больше, чем тому толстяку, пресс-секретарю, которого убило на месте. В глубине ее души зарождался гнев, темный, холодный гнев. Не было в мире такой лютой кары, которой не заслуживали бы ублюдки, сотворившие с ней все это. Ярость придала ей сил. Она была журналисткой, черт возьми! Она посмотрит в лицо фактам и не позволит им больше пугать ее. А волосы? Со временем они отрастут. Она позвонила Андреасу и сказала, чтобы он захватил для нее джинсы, джемпер и шапку.

— Шапку? Зачем тебе?

— Не спрашивай, просто сделай. А потом как можно быстрее приезжай сюда.

— Ладно, увидимся.

Он приехал лишь через два часа. Они встретились у входа в лагерь, который разросся на огромной территории. Бундесверовские грузовики продолжали подвозить материалы, повсюду копошились солдаты, устанавливая боксы и палатки. Андреас извинился за задержку: на дорогах по-прежнему царил хаос. Но он привез все, что она просила, — и одежду, и шапочку.

Фаллер сорвала шаль, в которую она кутала голову (ножницами она состригла остатки волос, оставив свисать с почти лысого черепа лишь несколько прядей). Увидев это, Андреас побледнел, но у него хватило благоразумия промолчать. Она быстро переоделась. Джинсы болтались на ней мешком, а кофта была воплощением кричащего безвкусия. Должно быть, фотограф купил их по дешевке на какой-то барахолке. Но даже в этой одежде Коринна почувствовала себя лучше. Лишь шапка немного кололась.

— Начнем?

Начали они с медсестры, которая сидела на ящике и курила, уставившись в одну точку. Андреас сделал несколько снимков, а потом Фаллер немного поговорила с ней. Женщина рассказала им о самой длинной и страшной ночи в своей жизни: об изуродованных детях, о мужчинах, у которых через порезы в животе вываливались кишки, о людях, чьи тела были покрыты волдырями от ожогов размером с ладонь. Женщина изучала медицину в Гейдельберге и только что прошла стажировку в Красном Кресте. Ей оказалось всего двадцать два года, что очень удивило Фаллер: выглядела медсестра гораздо старше. «Страдания старят», — записала журналистка в блокноте, который привез ей Андреас.

Рассказы пациентов были еще ужаснее. Одному мужчине пришлось оставить жену и детей в горящем доме. Со слезами на глазах он говорил, что до сих пор слышит их крики, и умолял дать ему лошадиную дозу снотворного, чтобы заснуть и воссоединиться с семьей. Пока они разговаривали с этим отчаявшимся отцом, к ним подошел маленький мальчик. Он тронул Фаллер за руку.