Судя по изменившемуся взгляду Марка, он думал о том же, о чем и я. Мы неотрывно смотрели друг на друга, и сила взаимного притяжения в какой-то момент стала почти осязаемой.

– Держаться от тебя на расстоянии выше моих сил, – хрипло заговорил муж. – Даже не представляешь, чего мне стоило уехать из особняка. С тех пор как мы снова встретились, я не могу думать ни о чем, кроме плавных изгибов твоего тела – они запечатлелись на моих ладонях, я не чувствую других запахов, кроме твоего – им наполнены мои легкие. Возможно, это бред, но я до сих пор помню вкус твоих губ.

Признание Марка породило где-то внизу живота желание, которое с каждой секундой сильнее охватывало меня, распространяясь по телу жаркой волной.

– Я замерзла и очень хочу, чтобы ты согрел меня, – нашлись откуда-то силы вымолвить.

Марк сразу понял, что таилось за моей не совсем завуалированной фразой.

– Уверена?

– Пойдем скорее, – выпалила скороговоркой, не услышав возражений, и добавила про себя: «Пока ты не передумал».

Быстрым шагом, словно нетерпеливый юнец, муж добрался до нашей каюты и толкнул спиной дверь, которая поддалась ему с тихим щелчком. В каждом движении Марка чувствовалось, что он весь горит от охватившего его желания.

– Одно твое слово – и на этом все закончится… – проговорил он, продолжая удерживать меня на руках, когда мы наконец оказались отрезаны от внешнего мира.

– Только попробуй, – пригрозила я и прикоснулась губами к его губам.

Глава 10.4

Поцелуй вышел далеко не невинным. Стоило нашим губам соприкоснуться, Марк, подобно хищной птице, обрушил на меня пробудившееся желание, едва ли не до хруста костей прижал к себе, словно хотел стать со мной единым целым, раствориться во мне. Его язык проник в мой рот, призывая поддержать начатый им танец страсти, и я без раздумий откликнулась…

Мы непрерывно целовались. Хоть воздуха порой не хватало, все равно продолжали целоваться и не оторвались друг от друга, даже когда он вместе со мной опустился на кровать. Я просто не позволила этого Марку, покрепче обняла за шею и плотнее прильнула к нему. Просунув мне под спину руку, муж попытался избавить меня от мешавшего платья. Но мелкие пуговички не желали ему сегодня поддаваться. Тогда Марк просто высвободил мою грудь от стесняющего ее лифа, задрал платье до талии и развязал ленточки на моих панталонах. Затем, поднявшись на колени, он нетерпеливо расстегнул пряжку на своем поясе и проворно стянул с бедер штаны. Дыхание Марка было прерывистым, даже чуть хриплым, будто контроль над телом стоил ему неимоверных усилий.

В предвкушении близости сердце молотом загрохотало в груди, щеки загорелись от разлившегося на них румянца. Казалось, если муж немедленно не прикоснется ко мне, я умру, сгорю от собственного неудовлетворенного желания, от страха никогда больше не оказаться в его крепких объятиях, не ощутить требовательные губы на своих губах, не прочувствовать на себе всю страстность его натуры.

Но Марк отчего-то медлил. Просто смотрел на меня, распростертую на постели, и не шевелился. Не выдержав пытки, я приподнялась на локте и потянула его на себя за край рубахи. Мой порыв нашел в нем отклик. Желание вновь сильно овладело Марком. Он обхватил руками мои бедра и одним резким движением соединил наши тела. Я тихонько вскрикнула, и муж замер, позволяя мне привыкнуть к нему. Его потрясывало от нетерпения продолжить начатое, и вскоре мы задвигались в едином ритме, исполняя древний танец любви и неотрывно глядя друг другу в глаза. Мы походили на любовников, встретившихся после долгой разлуки, на протяжении которой страсть не остывала, а лишь разгоралась.

Температура в каюте поднялась до опасных высот. Казалось, еще немного – и все вокруг нас воспламенится. Тем временем как здесь разыгралась буря страсти, на море поднялся сильный шторм. Всполохи молний зачастую освещали помещение, да так ярко, что можно было без затруднений различить стрелки на циферблате часов, висевших на стене у входа. Иногда срывался шквал, и тогда россыпь брызг, будто горсть песка, ударялась о стекло иллюминатора. Тяжело нагруженный корабль натужно скрипел. Отовсюду доносился грохот, лязг цепей, топот матросских сапог, завывание ветра, вопли перепуганных до полусмерти пассажиров. Но нам сейчас не было до них никакого дела. Казалось, природа специально устроила сегодня световое и звуковое представление, встала на нашу сторону, позволяя нам без всяких опасений предаться страсти. Мои громкие стоны тонули в раскатах грома, шуме и поднятой суете. Как волны поднимали корабль, несли его на своих гребнях, так и мы с Марком возносились до небывалых высот наслаждения, плыли на облаках удовольствия, любили друг друга, отдавались желанию без остатка, совершенно не думая о завтрашнем дне. Было страшно даже помыслить, что он может стать последним в жизни мужа.

***

Без четверти одиннадцать с палубы донеслись возбужденные голоса. В тот же миг у меня лихорадочно забилось сердце. Поднятый шум означал лишь одно – наш корабль прибывал в Моракабес.

Возможно, план Марка был гениален, но мне он не нравился. Я боялась расстаться с ним даже на минуту, не говоря уже о часе. Вдруг ситуация выйдет из-под контроля? Что тогда? Как мы найдем друг друга в чужом городе?

– Ты все поняла? Ничего не забыла? – в который раз требовательно спросил Марк и опустился на неприглядный сундук, набитый едва ли не доверху золотниками.