Взгляд узницы метнулся к шаманке. Кажется, она и вправду заподозрила, что тут замешано колдовство. Илан действительно был похож на призрака. Даже в скудном свете масляных ламп его бледность была хорошо приметна. После вчерашнего боя ему бы стоило лежать в постели, но бывшим советником занималась сама Ашит, и потому он смог явиться на собственных ногах. Однако слабость бывшего советника тоже невозможно было не заметить. Он покачнулся, и Берик подставил нашему свидетелю плечо. Тот кивнул, благодаря, и распрямился.

Увидела всё это и Хенар. Я заметила, как по ее губам скользнула кривая ухмылка, но женщина накрыла губы ладонью и прерывисто вздохнула, будто вновь собиралась заплакать.

– Присядь, Илан, – сказала я, указав на свободное место рядом с матерью. – Тебе тяжело стоять.

Он противиться не стал и, приблизившись к лавке, тяжело опустился на нее. После прикрыл глаза и некоторое время сидел так, собираясь с силами.

– Добрая ты, Ашити, – заговорила вышивальщица. – Заботливая. Да и как иначе? Разве же можно не откликнуться на страдания мужчины, который тебя желает?

Веки Илана дрогнули. Он посмотрел на узницу и произнес:

– Пустое, Хенар. Если бы Ашити откликнулась мне, когда была свободна, я был бы счастлив. Но она чужая жена, и я принял это.

– Хенар утверждает обратное, – заметила я. – Она сказала, что твоя страсть толкнула тебя на преступление. Ты угрожал бедной женщине и даже пытался ее отравить, но отравилась Мейлик. Неужели это так?

– Хенар многое говорит, – пожал плечами Илан. – Она сказала, что Мейлик просила меня сыскать Архама и встречалась со мной тайно. Но о великом доверии Мейлик мне я узнал в тот день, когда подтвердить ее сказки просила сама Хенар.

– Что ты хочешь этим сказать? – полюбопытствовала я.

– Что Мейлик никогда не просила меня искать ее мужа и не встречалась со мной ни на людях, ни тайно. Соврать меня просила Хенар за день до того, как ты призвала меня и расспросила. О том, что Мейлик была отравлена, я услышал только от тебя и при обыске опасался, что мне подкинули отраву.

– Врешь! – выкрикнула узница. – Зачем врешь?! Всё было! И с Мейлик встречался, и требовал, чтобы с Ашити свела!

На устах бывшего советника вдруг расцвела коварная ухмылка, и он кивнул:

– Верно. Я обещал свою помощь за Ашити. Просил свести нас. – Я бросила взгляд на Танияра, но, казалось, его совсем не взволновало признание язгуйчи. Впрочем, свои чувства он прятать умел, и я, улыбнувшись мужу, снова вернула внимание Илану. Он продолжал: – А как иначе мне было подобраться к тебе? После того как ты решила выставить меня виновным в отравлении своей дочери, я захотел понять, что вы с ней задумали.

– Да что мы можем задумать? – возмутилась Хенар и мотнула головой. – Ты же врешь! Вы встречались с Мейлик, а потом ты мне угрожал…

– Клянусь милостью Белого Духа, что не встречался с Мейлик ни разу с тех пор, как Архам бросил своих жен и бежал с матерью, – твердо ответил бывший советник и посмотрел на Ашит: – Вещая, прошу рассудить мою клятву.

– Правду говорит, – ответила шаманка, не открыв глаз.

– Она тоже врет! – выкрикнула Хенар. – Вы… Вы все врете! Зачем врете?!

– И вправду, зачем? – спросила я, приподняв брови. – Какая нам корысть? Ни власти, ни богатств у тебя нет. Только твои тайны, Хенар. Может, теперь откроешься?

– Нет у меня тайн, нет! – с надрывом закричала вышивальщица и отвернулась ото всех.