– Тайн немало, – снова заговорил Илан. – Ты, дайнани, спрашивала меня о прошлом Мейлик и ее матери. Я потом много думал о твоих словах. И вправду выходит, будто нет у них прошлого. Будто жизнь только в Зеленых землях началась. Обо всех что-то рассказать можно, а об этих женщинах слов не подобрать. Тогда я захотел найти ответы на твои вопросы.
– И что же ты сделал? – с благожелательностью спросила я.
– Я пошел к брату, – ответил язгуйчи и пояснил: – Попросил у него на время прислужника. Есть у него такой бойкий, но неприметный…
– Шулы? – спросил Танияр.
– Да, дайн, он, – с поклоном ответил Илан, и мой супруг кивнул, предложив продолжить: – Шулы держит две пары сурхов.
Сурхи, иначе вестники, – это птицы. Можно сказать, что они нечто вроде почтовых голубей из моего родного мира. Даже внешне немного похожи. Сурхов держат парами и берут из тех мест, с которыми хотят поддержать связь. Вестник летит в родное гнездо, где родился, и возвращается к своему супругу, если можно так выразиться.
– Нихсэт, выслушав меня, согласился, и я велел Шулы отправить сурха к его брату в Белый камень, чтобы тот отправил свою птицу дальше. Это быстрей, чем ехать до Холодного ключа…
– И ты ходил к брату, чтобы узнать новости, – поняла я.
– Верно, дайнани, – склонил голову Илан. – Так я узнал… – он сделал недолгую паузу, и все, кто находился в темнице, устремили взоры на бывшего советника.
– Что ты узнал? – подалась я в его сторону.
Язгуйчи посмотрел на узницу и произнес:
– Я хочу обрадовать тебя, женщина. Твой муж жив.
Вышивальщица сглотнула, а после ответила едва слышно:
– Не может быть…
– Он выжил, – неожиданно жестко отчеканил Илан. – И оплакивает своих жену и дочь. На их могилах оплакивает, женщина! Кто бы ты ни была, но вышивальщица Хенар мертва вот уже три зимы. Ее мужа выходил шаман. С трудом, но вырвал его душу из Мрака, потому что остался еще его сын.
Узница на миг обожгла говорившего злым взглядом и отвернулась, пряча свои эмоции, язгуйчи только усмехнулся.
– Как они погибли? – спросила я. – И почему весть о гибели этой семьи осталась неизвестна?
– Хенар с мужем решили уехать в Курменай, чтобы Мейлик могла попасть в один из таенов швей. Говорят, она была настоящей мастерицей. Дочь шила, мать вышивала, отец с сыном на курзыме в Курменае продавали. А еще говорят, что Бирык однажды из Курменая не один вернулся, что была с ним женщина, – он опять смотрел на узницу. – Будто бы она глава какого-то таена. Глянулись ей платья, что шили мать с дочерью. Она их позвала, уговорила бросить хозяйство. Увез Бирык свою семью, и больше их не видели. В Холодном ключе думали, что они уже в Курменае осели и новое хозяйство строят. А ведь не доехали. В лесу на них напали и в чаще умирать бросили. Мальчишке меньше остальных досталось, отец совсем плох был, а вот женщин убили сразу.
Шаман почуял невинную кровь и пришел. Мейлик с матерью проводил для нового рождения, а Бирыка выходил. А пока тот слаб был, за сыном его приглядывал. Поначалу они с шаманом остались, после в Курменай ходили, чтобы ту главу таена найти, а не нашли. Бирык думал, что всё из-за платьев. Знатные были платья, вот и решил, что это зависть мастерицы. Потому их сгубили. И в голову никому не пришло, что в Зеленых землях убийца прятаться может.
Я следила за узницей, пока Илан говорил. И если поначалу она сидела, от всех отвернувшись, то вскоре обернулась, впилась в бывшего советника острым взглядом и некоторое время не отводила глаз. Но еще спустя пару минут взор женщины начал блуждать по темнице. Она смяла в кулаках подол платья, выпустила его и снова смяла. Нервничала.