Книги

Бумажные призраки

22
18
20
22
24
26
28
30

Тренеру бы точно не понравились мои следующие действия. Глотать воду из бутылки, которую неизвестно чем наполнил серийный убийца. Притуплять острые края пульсирующей в руке боли – а ведь именно она, возможно, позволяет мне ясно мыслить.

Выхожу на середину двора и поднимаю взгляд к звездному кладбищу.

– Карл! – ору я во все стороны сразу.

Никакого эха здесь нет. Лес проглатывает все звуки.

61

Начинаю с первой двери слева.

Небольшая спальня. Одно окно. Жалюзи плотно закрыты, сосновая двуспальная кровать накрыта пестрым лоскутным одеялом, а под ней – ничего, кроме мышиного помета. Пустой комод. Шкаф с шестью пустыми «плечиками» и мужской гавайской рубашкой неизвестно какого года выпуска.

Срываю рубашку с вешалки и перебрасываю через плечо – может пригодиться. Спальня, по всей видимости, хозяйская – с собственной тесной и затхлой ванной комнатой. В мутном фацетном зеркале отражается растерянная девушка с вытаращенными глазами.

В последний момент я замечаю возле кровати старую книжную полку, заставленную черно-белыми фотографиями в простых рамках. Свечу фонариком на первый снимок.

Мужчина средних лет опирается на лопату. Рядом с ним – такая же хмурая женщина с опущенной головой. Дядя и тетя Карла? Фотографии оформлены безыскусно, никакой дополнительной подсветки у полки тоже нет.

И тут я замираю.

На цветастом диване чинно сидят две Мэри – они как будто меня ждали. На этом снимке они чуть постарше, чем в том лесу, на год или два. Их руки лежат на коленях, ноги словно вот-вот готовы сорваться и убежать, на лицах – широченные улыбки. Я всегда считала их близняшками.

А теперь вижу, что девочки разные. Они сидят рядом, обе в фокусе, и все отличия как на ладони. У одной нос поизящнее, у другой – глаза побольше.

Шелковистые волосы у обеих девочек уложены в аккуратный короткий «боб», а не торчат во все стороны, как в лесу. Я кладу фонарик на полку – так, чтобы луч падал прямо на фотографию, – и разбираю рамку. Стекло выпадает вместе с задником, оставляя на моем большом пальце неглубокий порез. Я посасываю кровь и читаю.

На память о соседках Мэри Фортсон и Мэри Читэм, 11 лет, Пайни-Вудс. Последнее совместное фото. Обе родились 5 мая 1935 года, умерли 6 и 7 ноября 1946-го с разницей в один день.

О причине смерти – ни слова. Но это и не важно. Когда они умерли, Карла еще не было на свете.

Критик был прав. Карл – иллюзионист и жулик. Он никогда не фотографировал двух Мэри. Видимо, нашел где-то старые пленки. Или украл чужую работу. Создал новое из старого.

Придумал сказку про двух девочек, гулявших в глухом лесу. Хотя настоящая история кажется куда страшнее и интереснее.

Все это доказывает, что Карл – лжец. Вор. Так я и знала.

Нет времени оплакивать подружек детства. Кладу двух Мэри обратно в рамку, закрываю дверь – и оставляю их мертвыми. Они мертвы уже очень давно, и, кажется, я об этом догадывалась.