– За большевиков, говоришь, все, за Ленина?.. Угу… Ну, а есть ли среди работников темноловолосый, высокий и так далее?

– Есть, но мне кажется, с ним все в порядке. По документам Минай Артамоныч Сазонов, уроженец Воронежской губернии, из разночинцев, сочувствующий большевикам.

– Креститься надо, когда кажется! – отрезал Светловский. – Давай его сюда!

Я вернулся в мастерскую и вызвал Сазонова. Тот пожал плечами и, вытерев руки о ветошь, предстал перед Светловским.

– Данила, обыщи гражданина!

Я исполнил приказ и выудил из кармана Сазонова револьвер системы наган. Светловский взял его в руки.

– Наградной! – сказал он, кивая головой. – «Красноармейцу М.А. Сазонову за храбрость»… Так, и где же живете в Петродаре?

– Здесь, на территории склада, во флигеле.

– Где были вчера около восьми часов вечера?

– Дома, отдыхал после работы.

– Рыбалку любите?

– Отношусь к ней равнодушно.

– Понятно. Покажите свою комнату!

Cазонов провел нас к одному из флигелей, вмещавшим в себя четыре жилых помещения. Мы вошли в серенькую комнатенку, оклеенную старыми газетами. Обстановка была сродни спартанской – три железных кровати, стол, тумбочки, табуреты, и никаких мало-мальски примечательных украшений.

– Где ваша одежда и обувь? – спросил Светловский.

Работник указал на висевший на вешалке темные пиджак и брюки и черные полуботинки. Начальник Угро, оглядев скудный гардероб, рассеянно погладил подбородок и сказал:

– Пройдемте с нами!

– Куда это?

– В местный госпиталь.

Если мой командир думал, что Сазонов занервничает, или еще как-то скомпрометирует себя, то напрасно. На лице его не дрогнул ни один мускул. Мы вышли из флигеля и под внимательным взглядом Левицкого покинули территорию лесного склада. По дороге в госпиталь не было произнесено ни единого слова.