Собеседник крякнул:

— Кхм, про подобное не думал… Хе! Говоришь — замкомармии?

— Ну а что? Человек ты умный, идейный. В авторитете. Полный кавалер опять-таки. Кто если не ты?

Буденный мечтательно прищурился, глядя в темноту, но потом встряхнулся:

— Твои слова, да богу в уши. Но дело не в этом. Просто понял я — ты воюешь не так как все. Ну вот совсем не так. Да и в батальоне твоем все по-другому. Верхом глянешь — навроде, даже похоже, как в старой армии. А чуть глубже копнешь так и понимаешь — ан нет. Совсем всё по-другому. У тебя и дисциплина и воля вольная, больно хитро заплелись… Офицериков, опять-таки приваживаешь. Токмо у тебя получаются такие офицерики, что их даже матросня за своих держит. Да и вообще…

Лежащий тут же Лаптев, приоткрыл глаз и отрывая голову от седла, используемого вместо подушки, поинтересовался:

— А что — «вообще»?

Усач смутился:

— Ну дык… Короче, товарищ Чур, хотел бы я какое-то время у тебя поучиться. Вместе со своими хлопцами. С товарищем Матюшиным это дело обговорить, получить от него «добро» и действовать сообща. Сдается мне, что вся Красная Армия должна выглядеть как твой батальон вот и хочу даже мелкие мелочи понять. А после, эти знания уже в кавалеристских частях применять. Как ты на это смотришь?

Мы сидели, сложив ноги по-турецки друг напротив друга и я, глядя на несколько смущенного Семена, широко улыбнулся:

— Вопросов нет вообще. И покажу, и расскажу все что пожелаешь. Одно дело делаем. Но! — я поднял палец — ты сам сказал про дисциплину. И если начнете косорезить, то с вас спрос будет как с моих.

Буденный задумчиво посмотрел на выставленный палец, инфернально подсвеченный красноватым светом керосинки, и осторожно спросил:

— А как ты со своих спрашиваешь?

Пожав плечами, ответил:

— От ситуации зависит. Если в бою, то и до пули может дойти. Но это совсем крайний случай. А вот взять, к примеру, как ты со своими хлопцами намедни с пленными учудил, так приказал бы всему твоему подразделению рыть окопы для стрельбы стоя с лошади. Не сразу, конечно. Тогда времени не было для воспитания. А вот завтра, так в самый раз. Пока остальные бойцы у озера обихаживали себя и коней, вы бы творили фортификационные сооружения.

Семен поднял брови:

— Не понял, при чем тут окопы…

Я пожал плечами:

— Да просто все. Либо у нас дисциплина и ты слушаешь командира, либо вольница полубандитская. И если бы ты отказался рыть, значит до этого не случайность была. Значит, меня как командира, в грош не ставишь. Со всеми вытекающими последствиями…

Собеседник оказался весьма сообразительным человеком: