Ее список жизненных уроков продолжал расти, к версии, указанной в эпилоге, прибавилось немало пунктов. Один из пунктов гласил: «Будь собой, но будь лучшей версией себя».

Ева и сама следовала этому совету. Она четко понимала, кто она такая – от возраста, пола, религии и происхождения до фирменного синего костюма, неприязни к рваным джинсам, любви к куриным наггетсам из «Макдональдса» и нелюбви к дорогим ресторанам. Она так и не перекрыла татуировку и не пыталась ее прятать, наоборот – она использовала татуировку, чтобы завязать разговор, будь то с посетителями музея или официантами, бортпроводниками или оказавшимися рядом пассажирами. Ей не казалось, что бывают моменты, когда рассказать, что она пережила Освенцим и простила нацистов, может быть неуместно. Она всегда страстно отстаивала свое право быть собой и делать то, во что верит, в этом суть всех ее достижений. Она не прекратила говорить о Холокосте, о своем прощении нацистов даже после негативной реакции. Искренность была ее очередным притягательным качеством, особенно для молодежи.

Но самым неожиданным качеством Евы было ее чувство юмора. Ева от природы умела отлично шутить, и с умом этим пользовалась. Холокост – тема очень печальная и мрачная, которую всегда тяжело обсуждать. Ева использовала юмор (как и одежду), чтобы помочь окружающим расслабиться, чтобы они не боялись задавать вопросы, вести разговор; так она показывала, что ей комфортно рассказывать как о тяжелых, так и о светлых вещах из прошлого.

У Алекса Кора, сына Евы, много историй о мамином чувстве юмора. В 1984 году Ева решила поехать в Освенцим одна. Близкие очень переживали, считая дальнее путешествие в одиночку опасным, но Еву это не остановило, и она улетела. В итоге все прошло хорошо, и Ева заказала Алексу и Рине худи: спереди была фотография Евы и Мириам в день освобождения, а сзади надпись: «Моя мать пережила Освенцим, а мне досталось только это жалкое худи».

В пятидесятую годовщину освобождения Ева с группой поехали о Освенцим, и Алекс к ним присоединился. По прибытии Еве сказали, что им не хватает каких-то документов на автобус, поэтому их экскурсию не пропустят. Ева вышла вперед, закатала рукав, указала на татуировку и сказала:

– Как это получается: пятьдесят лет назад меня отсюда не выпускали, а теперь не впускают?

Их впустили.

Как человек, переживший Освенцим, мог шутить о Холокосте? Только простив каждого, кто сделал больно, и эмоционально исцелившись. Жители Терре-Хота рассказывают, что Ева казалась злой и раздражительной, прежде чем пришла к прощению. После она очень сильно изменилась, в этом соглашались все.

Ева начала возить группы в Освенцим в 1985 году и продолжала ездить туда до самой смерти. Сложно по-настоящему подготовить себя к поездке в Освенцим, это проникновенный, но при этом интеллектуально и эмоционально изнурительный опыт. Хотя Ева вовсе не преуменьшала всей тяжести и горечи пережитого, она не позволяла группе оставаться в эмоционально мрачном состоянии.

– Почему вы плачете? – спрашивала она, когда глаза у кого-то были на мокром месте. – Я вот не плачу. Я живу и радуюсь. Ваша задача – узнать, что здесь произошло, запомнить это, а потом вернуться домой и сделать мир лучше. Так надо реагировать на эти новые знания. Не надо плакать.

И в самом деле, она всегда подчеркивала свое право быть выжившей победительницей, а не страдающей жертвой Освенцима. Летом 2007 года одна из туристов подошла к Еве в блоке № 6; группа фотографировала Еву рядом с ее детской фотографией, сделанной в день освобождения; женщина возмутилась:

– Это неуместно. Вы тут улыбаетесь, смеетесь, делаете фотографии – как вы можете!

Ева тут же указала на себя на фотографии:

– Вот эта девочка – я. Думаю, я заслужила право улыбаться.

Они немного поговорили, и вскоре женщина плакала и смеялась вместе с остальными, а Ева ее обнимала.

Ева во всем видела радость, и в чем-то простом, вроде набухающих почек на весенних деревьях и встреч с семьей и друзьями, и в сложных вещах – работе в музее. Также Ева любила подшучивать над окружающими. Как-то на конференции в Альбукерке она заметила пару молодоженов – они фотографировались в коридоре отеля. Ева решила, что надо сделать фотобомбу и для этого «одолжила» у фотографа котелок и усы. Когда о жизни Евы снимали документальный фильм, съемочная группа отправилась в Израиль, где спонтанно решили съездить на Мертвое море. У всех с собой были шорты или купальники, кроме Евы, но это ее не остановило. Она вошла в море в своем синем костюме и лежала на воде, наслаждаясь каждой минутой. Она умела получать удовольствие от жизни.

Последний год жизни принес Еве много радостей. В их числе – документальный фильм «Ева: А-7063», выпущенный в 2018 году стараниями каналов PBS и WFYI города Индианаполиса и студии Теда Грина. Фильм воссоздает контекст истории Евы, особенно те переходные годы, когда ей не давали покоя гнев, обида и неприятие. Фильм показали по каналу PBS по всей Америке и в Германии; он был удостоен множества наград, его активно использовали в школах, как и ее книгу. Еще одна удивительная дружба расцвела, когда шотландский музыкант Реймонд Мид прочитал историю Евы и решил с ней познакомиться. Канал BBC снял документальный фильм об истории Евы и этой дружбе.

Поскольку Еве не всегда были рады в родном штате, особенно первое время, Ева почувствовала особую гордость, когда она была удостоена высочайшей чести для граждан Индианы: премии Сейчем от губернатора штата Эрика Холкомба. Но в речи в честь принятия награды Ева рассказала о своих политических целях. Она хотела обратиться к Конгрессу в Вашингтоне, округ Колумбия, сказать им «пару ласковых» – чтобы прекратили ругаться между собой и взялись наконец за дело. Она была уверена, что ей удастся вразумить политиков.

Еще большее внимание Ева привлекла, когда ее попросили принять участие в проекте фонда «Шоа». На выставке использовались голограммы, которые позволяли посетителям общаться с 3D-изображением реального человека, пережившего Холокост, задавать вопросы и получать ответы. Чтобы снять ответ, Еве пришлось провести всю неделю в студии, в освещении сотни ламп, с камерами, отвечая на тысячи разнообразных вопросов о ее жизни. Эти видео хранятся не только в фонде «Шоа» в Лос-Анджелесе, но и во многих мемориальных музеях Холокоста по всей стране.

Ева также получила награду Антидиффамационной лиги в Центре Кеннеди в Вашингтоне, Ди-Си, за вклад в распространение знаний о Холокосте. Ева не прекращала делиться своим опытом, и хотя многие не соглашались с ее точкой зрения – что надо простить своих обидчиков, – всегда надеялась на принятие со стороны еврейского сообщества и сообщества переживших Холокост. Единственным, что ей не понравилось в Центре Кеннеди, это лимит выступления – не более пяти минут. Говорить Еве всегда было легко, а вот молчать – не очень.