- Понятия не имею, - с вызовом ответил Скорпиус и тоже встал. - Может быть, они собираются с малышней в какую-то игру играть. Вроде поиска пиратских сокровищ.

- Ну конечно, - согласно кивнул Поттер с легкой усмешкой в голосе. - Горшок с лепреконским золотом прятали, не иначе. Только непонятно - в каком месте это золото может иметь хоть какую-то ценность?

Скорпиус упер руки в бедра и посмотрел на Главного аврора, задумчиво разглядывающего темные домики лагеря.

- У вас профессиональная деформация, мистер Поттер. Вы во всем ищете преступление.

- Может быть, - легко согласился тот. - А еще у меня профессиональная интуиция, мальчик. И вот она мне подсказывает, что речь тут идет не о лепреконских сокровищах. Так что я очень хочу знать, кто эти двое и о чем они разговаривали. Но учитывая, что сейчас уже два часа ночи, а подъем у нас в полвосьмого утра, мы с тобой идем в комнату и ложимся спать.

В общем-то, Скорпиус не возражал. Во всяком случае, спор о незнакомцах и предложение отправиться в коттедж нравились ему намного больше нотаций от Главного аврора. Тем более, что в целом тот был абсолютно прав. И как бы ни чесался у Скорпиуса язык возразить, Малфой понимал, что истина не на его стороне.

* * *

Когда они вернулись в комнату и забрались под одеяла, Скорпиус скрючился в позе зародыша и укрылся с головой. Гарри поворочался с боку на бок, но сон все не шел. Стоило высунуть из-под одеяла руку или ногу, как он немедленно начинал мерзнуть. Ночи здесь и впрямь прохладные, и раз уж он это чувствует, каково тогда Скорпиусу? Дурень даже волосы толком не просушил, наскоро вытер полотенцем и нырнул в постель. Лежит теперь тихо, как мышка, не шевелится. Заболеет вот завтра и повесят на Гарри шефство над первым отрядом. Получай, Главный аврор, свой блэкджек, только без шлюх.

Гарри вытащил палочку из-под матраса, нашарил сандалии и посидел, вспоминая подходящее заклинание. Как назло, первыми на ум приходили маскировочные, магглоотталкивающие и уменьшающие чары разной степени сложности, а ему нужно было всего-то сделать покрывало потолще… Снаружи заухала сова - директриса держала парочку для связи с Министерством - и Гарри некстати вспомнил Хедвиг. После ее гибели сов он больше не заводил, обходясь фамилиаром Джинни и министерскими крылатыми почтальонами.

Сдавшись, Гарри просто увеличил свое покрывало, сложил в четыре раза и набросил на неподвижного, тихо дышащего Скорпиуса. Все будет теплее.

«Одеяльце еще подоткни, - съехидничал внутренний голос, - и поцелуй на ночь. Завел себе щеночка на старости лет. Размяк наш Главный аврор. Как там в сказке говорили - Акела промахнулся?»

А ведь скоро про него так и скажут. Скорпиус наверняка уже сообщил домой, кто с ним работает, поставил папочку в известность.

Не щенок, а волчонок: милый и беззащитный только когда спит зубами к стенке. Как он сегодня глазами-то сверкал! Стоит на причале в чем мать родила, мокрый, кругом виноватый, но гордый, что твой гиппогриф, даже оправдываться не счел нужным.

Гарри заполз под одеяло и отвернулся к стенке. Разбудил его щебет птиц: как раз над окном их комнаты прилепилось ласточкино гнездо с горластыми птенцами, которых хлопотливые родители пытались прокормить, не покладая крыльев. Прелести жизни в сельской местности - просыпаться под многоголосый птичий хор, радостно приветствующий наступление нового дня. В Лондоне Гарри любил по утрам наблюдать за полетом щебечущих стрижей, прочерчивающих небо стремительными зигзагами.

Прихватив гантели, Гарри отправился встречать рассвет. Со встречей он опоздал на пару часов - сейчас уже было семь, а в июле светает рано, часов этак в пять. Над озером стелилась молочно-белая туманная дымка, босые ноги омывала роса - трава сгибалась под ее тяжестью, капли бриллиантами сверкали в лучах утреннего нежаркого солнца.

Гарри пробежался аж до каменной ограды, возведенной, чтобы не допускать в лагерь незваных гостей. Массивные дубовые ворота, через которые вчера прибыл автобус, открывались только по паролю, менявшемуся каждую неделю. Сверху установлены защитные чары, не дающие перелезть через забор. Гарри согласился бы с тем, что система хорошо продумана, если б не озеро, оставлявшее лагерь открытым с одной стороны. Бери лодку, ешь жаборосли, надевай акваланг и проникай на территорию сколько душеньке угодно. Все, на что годилась ограда - не пускать диких зверей и останавливать детей, горящих желанием поиграть в путешественников-первопроходцев, сбежать домой, пособирать грибы и ягоды или просто спрятаться так, чтобы не нашли.

В 2016 году, если память Гарри не изменяла, двое ребятишек обиделись на шефа своего отряда и ушли из лагеря. Ладно бы, держались дороги, но ведь попытались спрямить. На их поиски бросили весь ОМП, ребята прочесывали лес, покрывавший горы, с нюхлерами и крапами, сам Главный аврор три дня подряд слезал с метлы, только чтобы поесть и поспать. Нагнали добровольцев, помогавших искать пропавших детей с воздуха, подумывали уже подключить маггловскую полицию - пусть поднимают вертолеты.

Нашла их Ромильда Вейн - врезалась в дуб на метле, свалилась в кусты, а рядом, под соседним деревом, сидели голодные несчастные Робби и Марк.

В тот год директор Макалистер добровольно подал в отставку, а вокруг лагеря возвели ограду. Ромильда тогда получила Орден Мерлина и все крутилась возле Гарри так, чтобы ее грудь в декольте, украшенном сияющим золотистым кругляшком, была у него перед глазами. Гарри не переспал с ней потому, что понимал - пары раз ей будет мало, она не отлипнет, пристанет, как навозная муха.

Жене он изменял только с магглами, в командировках и, как правило, под оборотным. Один раз из интереса (и будучи откровенно пьяным) он пошел даже с семейной парой, с которой познакомился в баре.