– Я вижу яблоко, – продолжает экстрасенс. – Оно отравлено, и кто-то откусывает от него?

– Что это за яд? Это яд.

Я смотрю на Тарен так же пристально, как Мелани Обейд смотрела на меня.

– Он говорит, что именно это его и убило.

На этот раз мне не удается сдержать судорожный вздох. Сестра с пониманием смотрит на меня.

– Я постаралась ничем не выдать себя, – говорит она. – Я просто сказала: ладно. Но я знала, чтó это было.

И я знал.

Все это напомнило мне об одном из самых тяжелых периодов моей жизни – 2015 годе.

– Я чуть глаза себе не выплакала, – говорит Тарен.

Я киваю. Представляю себе это отравленное яблоко. До чего яркая метафора. Она возвращает меня к неприятной правде.

В 2015 году моего отца обнаружила его соседка, обратившая внимание, что свет на кухне горит весь день. Она вошла в дом, воспользовавшись запасным ключом, и нашла его мертвым на полу кухни, в окружении пустых бутылок от алкоголя.

Мне очень грустно об этом писать и, если честно, кажется, я играю с огнем: стоит ли мне погружаться в мир людей, которые утверждают, что могут поговорить с ним, если это лишь снова и снова травмирует меня. Я как ребенок, который взялся за спиритическую доску после того, как поклялся перед своими родителями не делать этого, и открыл ящик Пандоры.

Тарен не увлекается политикой и нарративной журналистикой в той же мере, что и я. Она скорее посмотрит «Семейство Кардашьян», чем специальную сессию английского парламента, на которой министры отвечают на вопросы депутатов. Однако у нас схожее чувство юмора, любовь к абсурду и непреодолимая страсть к историям некоторых персонажей смехотворного и нелепого мира знаменитостей. Журнал Heat мы читали вместе.

Что касается этого самого мира знаменитостей, то никто особо не удивился бы, если бы выяснилось, что некоторые эксцентричные звезды питают глубокий интерес к сфере мистики.

Вместо того чтобы пройти долгий путь к власти и авторитету, как многие политические лидеры, знаменитости зачастую получают славу, деньги и влияние быстро и без какой-либо предварительной подготовки. Не успеют они оглянуться, как их уже окружает не реальный мир, а тот, где перед ними все заискивают, они окружены безотказными помощниками и не знают, кому могут по-настоящему доверять, новое положение кажется им одновременно волнующим, пугающим и ненадежным. Мало кто из тех, с кем они общались в детстве, следует за ними в новую жизнь.

Именно в таких обстоятельствах возникают условия для успеха экстрасенсов. Именно так они получают власть. Моя сестра, к примеру, будучи совершенно аполитичной, может легко поддаться влиянию знаменитости, которой она восхищается.

И здесь я намекаю в первую очередь на Гвинет Пэлтроу и ее велнес-бизнес Goop. Это довольно неоднозначное предприятие. Оно призывало женщин засовывать себе в вагину нефритовые яйца, а затем было оштрафовано за необоснованные рекламные обещания. Кроме того, оно печально известно терапией пчелиными укусами (якобы укусы пчел помогают при травмах), вагинальным распариванием (буквально: во влагалище подается пар) и несусветно дорогими брендированными аксессуарами.

Но отрицать влияние этого бизнеса на общество невозможно: миллионы подписчиков, множество публикаций в прессе и даже сериал от Netflix. В 2020 году свечи «с запахом моей вагины» (то есть вагины самой Гвинет) были раскуплены как горячие пирожки. Людям такое нравится.

И, конечно, им понравился тот эпизод сериала «Лаборатория Goop», где говорится об экстрасенсах. Он называется «Вы интуит?».

Экстрасенс, которая появляется в этом выпуске, Лора Линн Джексон, похожа на всех остальных экстрасенсов, с которыми я повстречался за время работы над книгой: харизматичная, обаятельная, убедительная.