Помню, мне казалось забавным, что Тарен проводит время, сидя за какими-то занавесками, в приемных различных медиумов – погружается в их мистический мир, в иную реальность. Моей иной реальностью был гедонизм. Рано или поздно нам обоим предстояло выдержать столкновение с реальным миром и принять наше горе, перестав сопротивляться ему.
Экстрасенсы как будто предлагают некий защитный слой, помогающий обсуждать слишком личные и запретные темы, в том числе друг с другом. Психотерапевты, психиатры, медиаторы и общественные организации психического здоровья безуспешно пытаются пропагандировать подобную открытость, особенно между братьями и сестрами – потому что даже родители с этим не справляются. Никто не может на ровном месте вывести вас из себя быстрее, чем ваши брат или сестра. Они знают вас дольше всех. Им известны ваши болевые точки, детские страхи и унижения. Но точно так же – и даже в большей мере – мало что может сравниться с любовью между братьями и сестрами, если вам – как мне и Тарен – повезло и вы сумели наладить отношения (хотя бы будучи взрослыми!). В отличие от родительской, эта любовь всегда равна, и она длится дольше, поскольку вы скорее всего будете общаться вдвое дольше, чем с родителями, и это перевешивает все мелкие неудобства.
С учетом вышесказанного мне показалось, что я могу бросить Тарен вызов. И я не без трепета делаю это.
Я: Можно я выскажу одно предположение? Мне кажется, что все то время, что медиумы организовывали его общение с тобой, папа был для тебя жив. Он как бы не умер.
Я: Они говорили, что он находится с тобой в одной комнате. И тебе казалось, что он жив. Но на самом деле он умер. Ты согласна, что они как будто удерживали тебя в том месте, где папа все еще живет?
ТАРЕН: (
Я: А потом наступил такой момент, когда ты признала, что это не так?
ТАРЕН: Да, но не сразу. Это заняло какое-то время. Мне нужно было время, чтобы отгоревать, и мне нужно было поверить, что, как бы то ни было, он обрел покой.
ТАРЕН: И тогда мне уже больше не нужно было возвращать его обратно с помощью экстрасенсов, не нужно было насильно удерживать его в этом мире, где он не хотел быть, и я смогла просто позволить ему упокоиться. Сейчас мне больше не нужны никакие ответы. Я примирилась.
Я: Дело ведь не только в нем, но и в тебе. Нужно было отпустить его, но еще нужно было завершить твой собственный процесс горевания. Ты находилась на одной стадии переживания утраты, и, поскольку ты в нем застряла, ты не могла жить дальше.
ТАРЕН: Когда ты посоветовал мне пойти к психологу, это оказалось лучше, чем экстрасенсы. Я не боялась, что он все выдумывает. А он не делал вид, что папа находится в комнате и мы ведем беседу, правда это или нет. Все было по делу: ты чувствуешь то-то потому-то, и тебе можно это чувствовать. Он не говорил мне, что и как я должна переживать.
Я: Когда уязвимые люди приходят к экстрасенсам за ответами, экстрасенсы стараются дать им почувствовать себя сильными, менее уязвимыми. Как думаешь, следовало бы обучать их психологическим основам переживания скорби, или это была твоя задача и ответственность?
ТАРЕН: Сейчас я отношусь к ним хуже, чем раньше. Я стала старше. Мне не нужно, чтобы по ту сторону было что-то. Когда я умру, я просто хочу упокоиться с миром. Я не хочу никуда попадать, не хочу перерождаться снова и снова. Или прожить жизнь муравья. Я просто хочу исчезнуть.
Ты идешь к экстрасенсу, когда тебе что-то нужно. А именно – утешение и поддержка. Контакт с кем-то, чья смерть была такой ужасной, что ты чувствуешь отчаяние. Они дерут с тебя чертову кучу бабла и вешают тебе на уши кучу лапши.
Я прошла через эту стадию, когда я была моложе. Это весело до тех пор, пока ты на самом деле не потеряешь кого-то.
Получилось, что как раз в тот момент, когда я начал понимать ценность экстрасенсов, Тарен от них отвернулась. Никогда не думал, что мы окажемся на таком перепутье: как будто Ричард Докинз неожиданно и на полном серьезе превратился в монахиню. Думаю, такова жизнь. Тарен повзрослела и стала больше сомневаться во всем. В ней проснулся аналитический ум. Я горжусь ей. Она далеко продвинулась.
С другой стороны, в результате проведенного мной исследования я начал осознавать, что экстрасенсы могут играть важную роль в жизни человека и общества. Я еще не до конца понял, какую именно, мне нужно было рыть дальше.
Голова кружилась, и я хотел чего-нибудь выпить. Мы поднялись к остальным членам семьи на сангрию и тапас.