Хотя на самом деле наш разговор был гораздо глубже. Мы довольно долго разговаривали без помех.

Тарен рассказала мне о десяти экстрасенсах, чьими услугами она пользовалась лично и порой неоднократно. По ее словам, это весьма разношерстная компания. Все они выполняли для Тарен одну важную функцию.

То, что вы прочитаете дальше, мне было трудно писать, и весь этот отрезок был проверен моей сестрой на предмет точности и соблюдения неприкосновенности частной жизни нашей семьи.

В последующих абзацах изложено то, что эти десять экстрасенсов говорили моей сестре в течение относительно короткого периода времени. Как вы увидите, в их речах все время всплывала одна и та же тема.

– Если появится дух, ты хочешь, чтобы я его впустил? – спросил у Тарен один из них, и она неуверенно кивнула.

– Какой-то мужчина уже ждет тебя.

– Он стоит прямо за тобой, рядом с кофейным столиком. Но он не показывается.

Следя за рассказом Тарен, я делаю большой глоток вина. Над Лансароте зашло солнце. Я чувствую себя не то чтобы напуганным, скорее оживленным. И совершенно поглощенным происходящим. Наверное, потому, что разговор становится очень болезненным и личным.

– Он не хочет показываться, потому что знает, что ты будешь переживать. Он не хочет тебя напугать.

Тарен смотрит на меня.

– Он ведь всегда так и говорил, правда? – спрашивает она. Я соглашаюсь, что так оно и есть. Именно так он бы и сказал.

– Помню, что я страшно занервничала. Я знаю, это глупо, но где-то в глубине души я чувствовала себя такой счастливой, – признается Тарен. От вина у меня кружится голова. Я делаю еще глоток. – Но как он мог оказаться там? Я постоянно задавала себе этот вопрос. Как он мог оказаться там? Он ведь умер.

«Он» – это наш отец.

Папа внезапно умер в 2015 году, при ужасных обстоятельствах, с которыми мы каждый по-своему до сих пор пытаемся примириться. Понять. Пережить.

– Помню, я ему поверила, – продолжает Тарен. – Наверное потому, что хотела поверить. Я переживала сразу несколько чувств. И, наверное, испытывала облегчение.

А потом он заговорил, стоя на том же месте позади кофейного столика.

– Он все время просит прощения, – передал мне экстрасенс. – Просто повторяет: прости меня, прости меня, прости меня. Я не хотел.

Вот оно опять, это триггерное слово. Прости. То самое слово, которое приписывала моему отцу Мелани Обейд с завораживающими голубыми глазами. Снова и снова.

– Прости меня, прости меня, прости меня. Я не хотел, – сказал экстрасенс моей сестре от имени нашего отца.

Я тихонько вздыхаю, стараясь, чтобы это деликатное колебание воздуха выразило сочувствие. Чтобы сестра почувствовала, что может продолжить, что я не подниму ее на смех.