Мужчина быстро говорил с Драго по-итальянски.

— Машина ждет снаружи. Идемте, — прорычал он.

К удивлению Джесс, он взял ее за руку и прижал ближе к себе. Она чувствовала его сильное тело и чувственный аромат лосьона после бритья.

Несмотря на усилия охраны, репортеры набросились на них, как стая волков.

Драго открыл дверцу машины.

— Залезайте, скоро мы будет далеко от этого кошмара, — пообещал он. — Мадонна! Зачем нужно было брать ее с собой? — проворчал он, снимая ремень с ее плеча.

Он протолкнул ее в машину и положил гитару ей на колени, прежде чем самому проскользнуть внутрь.

— Думаете, Анджело очнется под звуки вашего бренчания? Кажется, вы насмотрелись мелодрам.

— Музыка может разбудить его, — резко возразила Джесс, разозленная его сарказмом. — Это не моя гитара, а гитара Анджело. Вы же должны знать, что значит для него гитара?

— Я не знал, что он умеет играть на инструменте, — заявил Драго.

— Он говорил, что мечтает играть профессионально. — Она удивленно смотрела на него. — Вы так мало знаете о своем кузене?

— То, что я не знаю о его хобби, не значит, что я не близок с ним.

— Это не просто хобби. Музыка — это страсть Анджело.

Лимузин несся по шоссе, но звук мотора был едва различим в салоне.

— Страсть? — прошептал он низким голосом с акцентом, который, словно бархат, окутал ее.

У Джесс пересохли губы, и она облизнула их кончиком языка, когда в воображении возник яркий образ, как Драго наклоняет ее на кожаное сиденье и накрывает ее губы своим ртом. Это было полным безумием, но она желала, чтобы он поцеловал ее со всей страстью, которая витала между ними. Она представила, как его руки скользят по ее телу и проникают под рубашку, чтобы ласкать груди и дразнить соски…

— Признаю, не знал о том, что Анджело увлекается музыкой. А как насчет вас, вы тоже музыкант?

— Нет. Анджело учил меня играть пару мелодий. Но у меня не очень хорошо получалось.

— Так какая же у вас страсть, Джесс?

Она сглотнула и отчаянно пыталась придумать, что сказать.