Воробьёв пожал каждому руку и скромно отошёл в сторонку. Этим стандартным актом и завершилась церемония вступления в клан старателей. Его перестали изучать, и вся развесёлая братия принялась обсуждать текущие проблемы. Зато изучением занялся Макс.

Он пристроился в тени молодой шелковицы, откинулся на её светлый гладкий ствол и непринуждённо, но внимательно всмотрелся в лица парней.

«Фимка Голиаф. Образ непритязательный и простой, - начал свой анализ Воробьёв. - Прозвище соответствует внешности. Толстый, крепкий, мордатый, человек небольшого ума. Физиономия красная — красноречивый признак частых возлияний. Мужик любит выпить, что ж поделать у каждого свои слабости. А под бутылочку... Что? Правильно хорошая и обильная закуска — отсюда и чрезмерная полнота. И всё же на физиономии буквально написано — «я смирный и добрый». Про таких говорят: «человек, который мухи не обидит».

Миша Трезвон и Кимка Шухов. Молодые, крепкие, наглые. Напоминают забияк и задир, готовых влезть в драку по малейшему поводу. Друзья не разлей вода, держатся всегда вместе и получают на орехи тоже вместе. Одеваются схожим образом, и в манера поведения похожи как близнецы-братья. Впрочем, кое-чем и отличаются. Кимка сутулится и прищуривает глаза — наверняка страдает дальнозоркостью. А Трезвон постоянно скалит зубы. Ну и улыбочка! Похоже паренёк не знает, что улыбка в первую очередь признак добродушия, а не злорадства. Непредсказуемые. Но легко поддаются влиянию. Симон для них и царь и бог.

Веня Столпер. Про кудрявость Симон, пожалуй, загнул. Если жалкий пушок, что покрывает его массивный череп это кудри, то что ж тогда пышная шевелюра? Долговязый, носатый, проблемы со зрением, иначе б не таскал на носу такие диоптрии. Его портрет больше подошёл бы учёному с докторской степенью, чем сталкеру-бродяге. Вот только парень именно как бродяга и одет. Не под стать его приятелю Боре Рудакову. Боря настоящий франт. Вон как принарядился. И курточка у него джинсовая, и штаны с иголочки. А ботинки блестят как у кота...

Макс хмыкнул и с жадностью проследил как Федя Лялякин поставил на стол здоровенную сковороду с жареной картошкой.

«Лялякин. Назвать его уникумом язык не поворачивается. Простой как картошка, - мысленно охарактеризовал сталкера Макс. - Крепко сбитый. Лицо добродушное. Серые глаза, задумчивые как у мыслителя. Посмотришь в них и увидишь взгляд старой лошади, которая, кажется, вот-вот спросит: «ну что тебе добрый человек нужно?» Каждое движение отточено до автоматизма. Очевидно, парень действительно профи, постоянно рискующий жизнью. Такие как он всегда стараются исключить ошибки, но он приволакивает левую ногу, значит ошибки в его практике всё-таки были».

Явился помощник Симона. Он неторопливо подошёл к командиру, что-то ему сказал и тот кивнул.

- Расплатись со стариком! - бросил он приятелю. - Дай сколько он просит.

Помощник пожал плечами, подбоченился и задумчиво уставился на Макса.

«А этот парень потенциальный вождь, - посматривая на заместителя Симона, подумал Воробьёв. - Глаза-угольки. Так и кажется, что дыру прожгут. Человек сильный. Причём не только физически, но и эмоционально. Про таких говорят — «нервы как тросы». Короткая стрижка в сочетании с тонкими губами характеризует его как педанта, а ещё человека жёсткого и непреклонного, когда речь идёт о личных вопросах. Такие готовы на всё и в случае необходимости у него точно рука не дрогнет. Я бы сказал, что этот парень с двойным дном».

Помощник Симона перехватил взгляд Макса и широко улыбнулся. Насколько искренней была эта улыбка Воробьёв не знал, но ему вдруг показалось, что в данном случае его аналитические способности дали сбой.

Мужик подошёл ближе и, дождавшись пока Макс встанет на ноги, протянул руку.

- Меня зовут Фреза! Ну что приятель, давай к нашему столу!

3

Сталкерский стол разнообразием богат не был. Но простой и сытной еды хватило всем. Впервые за несколько дней Воробьёв нажрался до отвала. Набил живот жаренной картошкой, свежеиспечёнными лепёшками густо смазанными маргарином, тушёнкой, которая в изобилии стояла перед каждым едоком. От души напился кофе и тут же «поплыл». Еда разморила, потянуло в сон, который невозможно было отогнать никакими усилиями.

Макс посмотрел на часы и с удивлением отметил, что стрелки показываю девять утра.

«Рановато ещё для сна! - подумал он. - Но как было бы хорошо незаметно для этих ребята улизнуть. Забиться в какой-нибудь уголок и вздремнуть».