Глава 17

1

Каким бы уставшим не был Макс, но спалось ему не сладко. Духота, странные если не сказать отвратные запахи, витавшие в ночлежке, постоянный шум который производили его соседи, — всё это не слишком располагало к нормальному отдыху. Он постоянно просыпался, вскакивал на койке и пытался сообразить куда же его в этот раз занесла нелёгкая.

Около четырёх утра он пробудился в очередной раз и решил, что с него хватит. Смахнув с лица нескольких опьяневших от крови комаров, Воробьёв встал на ноги, покряхтел немного кляня на чём свет стоит продавленный матрац и подошёл к окошку. Край стекла был отколот и, в образовавшуюся щель беспрепятственно проникал холодный предрассветный воздух.

Было ещё темно. Только где-то у горизонта тревожными сполохами пробивались первые, пока ещё зыбкие лучи восходящего светила. Дождевой фронт убрался куда-то на юг. Макс приблизил лицо к трещине в стекле и посмотрел на небо. Рыхлые облака медленно ползли следом за фронтом, и сквозь прорехи можно было разглядеть мерцающие в холодной синеве звёзды.

Он жадно потянул носом и перевёл взгляд на лежащее впереди пространство. Как он и предполагал накануне, лачуга Акима располагалась возле болота. Местечко не приветливое, но судя по торчащим из воды купам деревьев, таковым оно было не всегда. Вода пришла сюда недавно, затопила низины и овраги, превратила окрестности в гнилое море.

Иногда в разных местах над водой вспыхивали молнии. Энергия пробивалась из самых недр и, вырвавшись на поверхность, рассеивалась в воздухе стремительным безмолвным сполохом. На это светопреставление можно было смотреть часами, — каждая молния обладала уникальными свойствами. Одни красновато-лиловые, какие-то с белизной в сердцевине, некоторые едва заметные, другие ослепительные словно трассирующие пули. Бывало, что из-под воды выскакивали огненные шары, и тогда до слуха доносились глухие хлопки. Шары взмывали метров на десять, сталкивались и распадались на более мелкие.

«Деньги бы брать за такое зрелище! - подумал Макс. - Этот дремучий горбун не знает своего счастья».

И вдруг Воробьёв услышал как в вольере зарычал могучий алабай. Тотчас же около металлической стены вагончика, выходившей на болото началась подозрительная возня, заполнившая однообразный предрассветный фон леденящим сердце скрежетом.

От неожиданности Воробьёв отпрянул и попятился к своей койке, где лежал автомат. Это был неосознанный порыв, слишком уж свежими были воспоминания о кровожадных телепатах. На долю секунды у него возникло чувство, что антропоморфы выследили его и пришли по следу, чтобы посчитаться за гибель соплеменника. Но сомнения быстро рассеялись, такой вариант развития событий был чересчур невероятным. Прежде чем вступать в драку мутанты прошлись бы по мозгу, да и не могли твари так легко преодолеть многокилометровую дистанцию.

Вскоре алабай поднял такой шум, что разбудил Акима. Горбун грязно выругался, заскрипел дверью и, громыхая ботинками по деревянному настилу крыльца, пошёл смотреть, что происходит. Через пару секунд хозяин лачуги начал активно молотить дрыном по каким-то железкам. Судя по всему этот трюк он проделывал не первый раз, и полностью был уверен, что всё сработает в очередной.