– Почему-то ты об этом никогда раньше не говорил. Скрытный ты какой-то, – засомневался я. – Ты же ни на секунды рта не закрываешь, ни в школе, ни на улице. А тут о таком промолчал.

– Ну, я же не трепло какое-нибудь, чтобы на каждом углу кричать о своих выдающихся достоинствах! Которых вообще-то у меня не мало. Хватило бы на нескольких таких, как я.

– А может быть, это грешники наследили? – предположил я. – Разве они не могут ходить?

– Нет! Они не оставляют следов. Это наши незнакомцы, которые до нас ночевали в пещере. Вот только куда они направляются и зачем? И что нам ожидать от них? Ну, что же! Планы наши меняются. Я не могу вас подвергать опасности. А у меня нехорошее предчувствие.

Это уже было интересно. Значит, кто-то еще кроме нас сумел проникнуть в Аид. Как же это они умудрились?

– Мы должны узнать, что это за люди и что они здесь делают. Может быть, у них и благие намерения, в чем я сильно сомневаюсь. Они могут для нас доставить большие неприятности. Поэтому осторожность и еще раз осторожность. И никакой самодеятельности. Никто не отлучается и не отходить ни на шаг. Держаться только вместе.

Хотели мы этого или нет, но идти по следам незнакомцев нам пришлось мимо пятого круга Аида, где пребывали души мздоимцев. А по-современному говоря, взяточников и коррупционеров. Если они при жизни сладко ели и пили, ни в чем не зная для себя отказа, то теперь им приходилось блюсти самую строгую диету. «Строгую» – это, мягко говоря. На самом деле это была жестокая бесконечная пытка. Когда им хотелось пищи и воды, то они получали взамен камни и морскую влагу, которая, как известно, очень плотно посолена. После чего их мучения становились невыносимыми.

– Преступление не оплачивается! – изрек Вергилий. – Поэтому они ничего больше не получают.

– В смысле? – удивился Васька. – Всякая работа должна быть оплачена. Разве воры не напрягаются?

– А разве преступление является работой? Работа – это то, что приносит пользу кому-то.

Тут же мы стали свидетелями забавной, но жестокой картины. Ловкий чертенок разжал рот потному красному толстяку и затолкал ему между зубов палку, которой он орудовал как рычагом. Другой мохнатый и хвостатый держал грешника за руки. И по всему видать, держал очень крепко, поскольку тот ничего не мог сделать. А третий зачерпывал из мешка пачки купюр в савок, после чего отправлял очередную порцию денежных знаков в разверстую пасть. Толстяк давился, хотел выплюнуть. Но черт снова запихивал ему это в нутро. Потом проталкивал палку и всё это дело утрамбовывал.

– Победитель получает всё! Привет, лохи!

Мы обернулись. Позади нас стояла троица крепких парней. Ухмылялись. Один из них шарился в нашем рюкзаке. Другой стал снимать с Васьки курточку. Васька был бледен и не препятствовал этому. Стоял, не шевелясь и смотрел на нас, видно ожидая помощи. Третий – он видно был у них за главного – длинный, с тонким носом, тонкими губами и глазами навыкате, прокомментировал их действия:

– Отдай последнюю рубаху брату своему несчастному, как учил и завещал нам великий…

– Не богохульствуй! – одернул его Вергилий. – Это грех. А ты еще и в Аиде умудряешься грешить.

– С тобой я, старикан, не буду вступать в пререкания, поскольку ты дух, временно воплотившийся в оболочку. А от таких надо держаться подальше. А вот этих шкетов и девчонку мы берем в плен. Нам нужна дармовая рабочая сила. Рабочие ишачки, чтобы они тащили груз.

– А кто вы собственно будете такие? – высокомерно спросил Вергилий. – И откуда вы взялись?

– А ты что думал, что только они такие умные? Ха-ха! Ну, раз вам интересно, то я постараюсь удовлетворить ваше любопытство. Мне не жалко. Да и приятно рассказывать об этом. Мы…

Он поглядел на своих ухмыляющихся товарищей. Они стояли за его спиной. Один длинный, другой коренастый.

– … из службы ритуальных услуг. И ковыряя как-то раз очередную яму, совершенно случайно обнаружили вход, который вел под землю. Мы не рискнули сразу забираться туда. Всё-таки кладбище есть кладбище. Даже для нас кладбищенских работников.