Книги

Безумству храбрых...

22
18
20
22
24
26
28
30

— Ниночка, в знак победы над фашистскими стервятниками позволь разок в щечку! — воскликнул Демыкин, раскинув руки для объятий.

Девушка погрозила рукой в красной, не по форме, домашней варежке. Хотя она и грозила, но со свежих губ не сбегала улыбка.

Широким гостеприимным жестом старшина пригласил девушку:

— Прошу на мой лайнер. Он всегда в твоем распоряжении, как и мое разбитое сердце. Эй, ты! — крикнул Федору. — Брось швабру! Помоги даме!

Федор перестал драить палубу и протянул руки. На половине сходней девушка поскользнулась и упала прямо в руки Федору. Сохраняя равновесие, он сделал шаг в сторону и крепко прижал ее к себе. Девушка резко отстранилась и удивленно взглянула ему в глаза. Он смутился.

— Тюфяк, — пояснил сверху Демыкин. — Ниночка, не обижайся на салажонка. Новое пополнение. Сегодня утром чаек за самолеты принял. Вот бы его на наблюдательный пункт к зенитчикам — целыми сутками лупили бы из пушек по чайкам.

Девушка стрельнула насмешливо-любопытными серыми глазами. Федор покраснел.

Но Демыкин уже снова завладел ее вниманием и увлек к себе на катер.

— Кто это? — спросил Федор Мухтара, который выглядывал из машинного отделения.

— Это! — расплылся до ушей Мухтар, отчего смуглая кожа так туго натянулась на его скуластом лице, что вместо глаз остались одни щелочки, откуда сверкали антрацитовые зрачки.

— Это! — мечтательно вздохнул казах. — Это — Ниночка! Сестричка из санчасти. Форму двадцать проверять пришла.

— Что за форма двадцать?

— Букашек искать. Такой белый, жирный, восемь ног. Вошики называются.

— Сам ты "вошики"! — неожиданно озлился Федор и начал яростно надраивать палубу.

Мухтар захлопал глазами.

Медсестра пришла и на катер Федора и всех попросила в кубрик. Ребята охотно раздевались по пояс и балагурили. Женька, так тот из кожи лез, острил. Федор вспыхивал от этих шуток, а Нина хоть бы что, сама за словом в карман не лезла.

У Федора перехватило дыхание, когда Нина спокойно вывернула поясок его кальсон, быстро осмотрела и ощупала все складки.

Потом она проверяла белье в рундуках и что-то выговаривала Жигуну, а тот хмуро слушал ее.

Нина ушла.

— Бабец что надо! — восхитился Женька.