Атака врага начала ослабевать и захлебнулась. Однако фашисты не успокоились, сосредоточили усилия на другом направлении. Минут пятнадцать артиллерия противника кромсала огневые Васнецова.
Вражеским пехотинцам удалось ворваться на позицию взвода лейтенанта Ивана Косицына, находившегося на некотором удалении от батареи. Завязалась рукопашная. В конце концов враг был разбит.
Взвод лейтенанта Семена Кириченко прикрывал развилку дорог. Из-за сосновой рощицы появились фашистские танки. Орудия оказались перед ними как на ладони. Счет времени пошел на секунды: кто опередит в открытии огня?
— Королев, бери левого, — махнул рукой офицер в сторону танка.
Командир орудия старшина Королев склонился к наводчику Егору Кабышеву. В это время из танка выстрелили. Снаряд, едва не задев щит орудия, разорвался позади огневой. Кабышев сплюнул сгусток крови: взрывной волной его ударило о щит, он рассек губу, но не оторвал руки от механизмов наводки. Подвел перекрестие к середине борта танка, взял упреждение.
— Получай! — И Кабышев нажал на спусковой рычаг.
Выстрел был точен. Боевая машина, пройдя несколько метров, остановилась.
Соседний расчет подбил второй танк, но два других укрылись в рощице.
Контратаки фашистов продолжались. Отбивая натиск врага, советские воины уничтожали его живую силу и огневые средства. Но и сами несли потери. Погибли красноармейцы Иван Жихарев, Иван Виновец, Аюп Акупов, Джагибас Ожанов и младший сержант Василий Шаманин. Серьезные ранения получили старший сержант Сергей Гуськов, командиры орудий старшина Серафим Королев, старший сержант Николай Булычев и другие воины.
Настала ночь. Сеял мокрый снег. Враг выдохся и прекратил атаки. Воины полка тоже устали до предела, попадали у орудий. Бодрствовали лишь дежурные расчеты.
На следующей день установилось относительное затишье. Артиллеристы приступили к разведке обороны противника: засекали цели, наносили на схемы и карты огневые точки и инженерные сооружения. В батареях анализировали результаты прошедших боев по прорыву вражеской обороны.
Противник, имея плотные боевые порядки, большое количество артиллерии и танков, несколько раз контратаковал. На отдельных участках ценой больших потерь он добился некоторого улучшения своих позиций.
Как-то под вечер огневой смерч минут сорок гулял по окопам, траншеям, ходам сообщения, блиндажам артиллеристов. Васнецов с командиром взвода Ренгачом только собрались было перекусить, как начался огневой налет. Федор не выдержал:
— Вот, гады, неймется им!
— Ты же позавчера говорил: мол, зачем землю долбаем? Все равно не нынче — завтра пойдем дальше.
— Ошибочка вышла, товарищ старший лейтенант.
— Кровью пришлось бы заплатить за твою ошибочку. Понял меня?
— Как не понять, понял.
Несмотря на возражения (мол, устали), Васнецову пришлось настоять на оборудовании огневой. Теперь Ренгач был благодарен командиру батареи.
Рано утром 23 февраля противник снова обрушил шквал артиллерийского и минометного огня по батарейцам, а затем перешел в атаку довольно крупными силами. Вначале из перелеска выкатились танки, затем — бронетранспортеры, после них показалась пехота.