— Засекли гады! — скрипнул зубами майор. — Нужно уходить.

Пришлось отползти за кирпичную стену забора.

— Вот так, артиллерист! — обернулся к Васнецову майор Зайков. — Давай свои пушки. Иначе несдобровать тут.

Расчеты на руках выкатили орудия на прямую наводку. Требовалась ювелирная точность в стрельбе. Поставили на места наводчиков командиров взводов — лейтенантов Косицына, Ренгача и командиров орудий — старших сержантов Фадеева и Васева.

Фашисты сосредоточили огонь на расчетах батареи. Очередь крупнокалиберного пулемета пробороздила щит первого орудия. С головы лейтенанта Косицына слетела каска, ему обожгло щеку. Офицер еще быстрее заработал поворотным и подъемным механизмами.

Лязгнул затвор. Номера расчета доложили о готовности. Лейтенант нажал на спусковой рычаг. Орудие вздрогнуло. Снаряд угодил в узкий проем окна, из которого бил пулемет. Разрыва слышно не было, но очередь оборвалась.

— Готов! — довольно проговорил офицер.

Тем временем открыли огонь другие расчеты батареи. Минут через двадцать часть огневых точек противника была уничтожена. Стрелковая рота пошла на штурм здания. Около взвода бойцов скрылось в дверном проеме. Вскоре в казарме послышались выстрелы, а через некоторое время начали появляться пленные с поднятыми руками.

— Спасибо, бог войны! — подошел к Васнецову командир роты. — Александров моя фамилия, может, еще встретимся, старший лейтенант.

Войска армии сжимали кольцо вокруг города. Дым пожаров застилал небо. Горели газовый завод, мясокомбинат, цистерны с горючим на железнодорожной станции, склады. Артиллерия продолжала наносить удары по врагу. В тылах и на флангах нарастал гул двигателей танков, бронетранспортеров, машин. Командование армии вводило в бой свежие силы.

Инстербург взяли ночью. Фашистам не помогли ни железобетонные укрепления, ни тотальная мобилизация населения, ни отряды фольксштурма. Все сокрушали на своем пути советские войска.

Враг откатывался. На отдельных рубежах фашисты оказывали упорное сопротивление. Жестокие бои завязались восточнее города Прейсиш-Эйлау. Гитлеровцы непрерывно контратаковали наступающее советские части, и 2 февраля пехота противника при поддержке танков нанесла сильный удар.

Противник все ближе и ближе. Уже невооруженным глазом видны лица гитлеровцев. На правом фланге, примерно в полутора километрах, тоже появилась вражеская цепь, а слева донеслась канонада.

— Всерьез взялись фрицы за нас, — вздохнул Васнецов.

И почти тут же послышался приближающейся свист снаряда. Старший лейтенант инстинктивно прыгнул в окоп, а в следующей миг раздался взрыв, за ним второй. Усилием воли Николай заставил себя приподняться и посмотрел на огневые: орудие старшего сержанта Фадеева повалилось на бок.

— Каюк ребятам! — послышался голос разведчика Зеброва. — Прямо перед стволом садануло.

— Не совсем каюк, Миша. Видишь, кто-то жив.

— Верно, товарищ старший лейтенант. Кажется, Фадеев людей оттаскивает.

— Вот что, Зебров, дуй к стрелкам, пусть фашистскую пехоту причесывают, а мы танки на себя возьмем. — И тут же во все легкие Васнецов прокричал: — По танкам, угломер тридцать ноль-ноль, прицел!

Орудия почти одновременно открыли огонь.