– Yes! My… my… – чёртово английское слово вылетело из головы.
Ника опустилась на четвереньки и заглянула под кровать. Она просто куда-то закатилась! Выпала из чемодана, когда вор копался в её вещах.
– Что ты ищешь? – донесся из коридора голос Кирилла.
– Серёжку!
Под кроватью тоже ничего не было: ни бархатной коробочки, ни серебряного колечка.
– Она была в чемодане! Спроси, не находили ли они серёжку у… у того парня? Вот такую, – Ника указала следователю на левое ухо.
Кирилл перевёл вопрос.
– No, – ответил Рамиро. – The victim had nothing like this33.
– Говорит, не находили, – Кирилл наблюдал за ней, стоя в проходе.
Ника обшаривала глазами пол. Заглянула за туалетный столик, под чемодан, ещё раз перебрала вещи. Следователь посматривал на неё, негромко переговариваясь с Кириллом. Ника не слушала. Слова снова слились в бессмысленную иностранную кашу.
«Только не потеряй, – вспомнились наставления брата. – За эту вещицу голову открутят нам обоим».
– Ника, инспектор спрашивает насколько ценная эта серёжка? – Кирилл по-прежнему общался с ней из прохода.
– Очень ценная. Ценнее всего не свете!
Она уже проверила всю комнату, даже в ванную заглянула. Что теперь? Она никогда не расплатится с немецкими учёными. А Миха? Что, если его уволят?
Ника опустилась на съехавший матрас и закрыла глаза руками. Этого не может быть! Всё это попросту невозможно! Захотелось проснуться. Оказаться дома, в своей уютной кровати, в той жизни, где ей не нужны были серёжки. В жизни, которая осталась за звуконепроницаемой стеной.
– Пойдём, – мягко позвал Кирилл. – Я предложил Рамиро пообщаться в нашей с Саней квартире.
Ника сидела, не шелохнувшись. Она не хотела общаться, она хотела остаться одна. Был ли в контракте пункт на случай непредвиденных обстоятельств? В конце концов, она же не могла предусмотреть, что какой-то кретин влезет в её квартиру!
– Рамиро говорит, что есть неплохие шансы отыскать твою серёжку. Важно идти по горячим следам.
Ника подняла голову, удивленно глядя на Кирилла.