Салют над могилами вермахта
Что случилось? В 1994 г. правительство Ленинградской области выделило 5 га земли в деревне Сологубовка недалеко от Невского пятачка под строительство крупнейшего в мире военного кладбища. В планах захоронить на нем 80 тыс. германских солдат и офицеров, погибших во время блокады Ленинграда в 1941–1944 годах. Советские власти отказывались даже обсуждать подобные идеи.
Неужели оплачивали проект россияне? Нет, деньги выделил Народный союз — очень влиятельная в Германии общественная организация, возникшая еще в годы Первой мировой войны. Союз опекает около 800 военных кладбищ в 40 государствах, у него 1,3 млн членов, 600 человек в штате и 13 тыс. добровольцев. Под его присмотром и захоронения 800 тыс. советских воинов в Германии, на эти цели расходуется около 30 млн евро ежегодно. И речь не только о территории бывшей ГДР, где за могилами соотечественников до 1990 г. следили военные из Западной группы войск. Например, в консервативной Баварии издана Книга памяти советских воинов, проведена компьютерная обработка данных на полмиллиона военнопленных, установлены места их захоронений.
Кто герой? Священник РПЦ отец Вячеслав (Харинов). В начале 1990–х в семинарии он дал себе зарок прийти в самый безнадежный храм Ленобласти. Успенский в Сологубовке выглядел безнадежнее некуда — без крыши, со сломанными сводами и подъехать можно только на тракторе. Батюшка убедил Народный союз восстановить и храм тоже: нашел свидетельские показания, что крышу разбирали немецкие саперы, вышел на германские СМИ. Частных пожертвований хватило на все три престола храма и создание парка Мира, за которым начинаются уже могилы немецких солдат.
Однако священнику пришлось столкнуться с непониманием соотечественников: в Сологубовке, Лезье, Мге, Кировске жили десятки ветеранов войны, которые свято хранили память о погибших фронтовиках, а все, что связано с немецкими оккупантами, привыкли клеймить позором. Появился даже телерепортаж, будто спустя 60 лет немцы захватили Невский пятачок.
В парке Мира отец Вячеслав поставил скульптуру немки Ирсы фон Ляйстнер «Трагедия войны»: женщина с мертвым младенцем на руках, которую ура — патриоты тут же окрестили «немецкой Родиной — матерью». Пришлось доказывать, что в камне воплощена реальная жительница Сологубовки Ульяна Финагина, которую немцы расстреляли в 1941 г. на глазах у всех жителей села — она не выдала провокатора, который пришел в ее дом будто бы от партизан. У Ульяны было четверо детей, и в том числе грудная дочь, которую ей приносили кормить перед казнью.
Харинов говорит, что на войне люди ослеплены ненавистью, для которой каждый находит причины: «Сюда приезжал старый немецкий офицер, который сказал, что не чувствует вины перед нами. До этого он прошагал всю Европу, соблюдая Женевскую конвенцию. А здесь советские солдаты сразу же вырезали санитарный батальон вместе с ранеными и врачами. И командование сказало им, что пленных можно не брать. В то же время я услышал русского прихожанина, которого вместе с другими купающимися в речке детьми расстреливал немецкий летчик. Война — сгусток обоюдного греха, а не примитивное противопоставление «свои — чужие».
У священника хранятся дневники солдата вермахта Вольфганга Буффа, подаренные поисковиками: «Любите своих врагов, благословляйте проклинающих вас — вот что всегда было ценностями немецкого народа». Буфф хотел стать священником, но война сделала его артиллеристом — баллистиком. Он нашел свою смерть на Синявинских высотах, пытаясь вытащить раненого советского офицера с нейтральной полосы. А иконы Успенского храма принадлежат кисти другого оккупанта — Андрея Блока.
Рядовой Блок потерял ногу под Сталинградом, а после войны выучился на иконописца в греческом Афоне. Харинов вспоминает, что творчество увлеченного немца вообще мало напоминало иконопись: пылающие дома, танки и черти. Отец Вячеслав решил, что в храме их никогда не поставит, но тут Блока разбил инсульт, и перед смертью он захотел увидеть свои работы в Сологубовке. Священник отказать не смог. Он думал, что это будет временная экспозиция, но постепенно иконы «прижились». Сегодня они украшают главный иконостас храма, а прихожане считают их «живыми» — в отличие от многих современных канонических работ. Отец Вячеслав называет эту историю «победой христианского духа».
Уже в 2000–е несколько стариков из Сологубовки ездили в Германию по приглашению Народного союза, увидели, в какой чистоте и в каком порядке немцы содержат могилы наших. Причем за пристанищем солдат Первой мировой и при Гитлере следили очень хорошо. Рассказывают, что после их возвращения отношение к приезжающим в Сологубовку немцам изменилось. Конечно, их не встречают хлебом — солью, но враждебность исчезла. Ни одного случая осквернения немецких могил не зафиксировано.
Почему это важно? «Война не закончена, пока не похоронен последний солдат» — без этой фразы редко обходится открытие военного мемориала. Даже если это вражеский боец, в цивилизованных странах не делают различий между своими и чужими мертвецами. В 1945 г. Сталин приказал уничтожать кладбища немецких солдат, а их восстановление в 1990–е — оказалось полезной ломкой сознания, разворошившей многие пещерные установки.
Вывод Западной группы войск
Что случилось? 31 августа 1994 г. перед памятником советскому воину — освободителю в Трептов — парке в Берлине состоялся прощальный военный парад в честь вывода Западной группы войск. На глазах президента Бориса Ельцина и канцлера Гельмута Коля перестала существовать самая боеспособная группировка российской армии. Поскольку на территории России для ее частей не было ни казарм, ни полигонов, большинство гвардейских частей были просто расформированы.
Что такое Западная группа войск? Дислоцировалась с 1945 г. в зоне советской оккупации в Германии (впоследствии — ГДР) на территории 107 тыс. кв. км с населением более 18 млн человек. До 1949 г. покой этой территории охраняли около 3 млн советских военнослужащих, расквартированных в бывших казармах вермахта. Они активно участвовали в подавлении Берлинских восстаний 1949–1950 гг., в 1956 г. ходили на Будапешт, а в 1968-м — на Прагу. К 1980-м гг. ЗГВ (называвшаяся тогда ГСВГ — Группа советских войск в Германии) насчитывала более 500 тыс. штыков, на вооружении которых одних только танков было 7700 штук. По мысли советского Генштаба, вместе с армиями братских ГДР, Польши и Чехословакии, эта армада была способна нанести кинжальный танковый удар по войскам НАТО и «прошить» Западную Европу до Ла — Манша. Вероятно, с этой целью в 1979 г. группу усилили десантно — штурмовыми подразделениями.
Боеготовность группировки постоянно проверялась и поддерживалась на высоком уровне. Соответственно, офицеры и генералы ЗГВ делали настолько быстрые карьеры, словно в самом деле участвовали в боевых действиях. Все советские министры обороны и большинство маршалов служили в Германии, где офицеры, прапорщики, сверхсрочнослужащие и вольнонаемные получали двойное денежное довольствие — как в рублях, так и в марках ГДР. Для их удобства сообщение с Союзом осуществлялось самолетами «Аэрофлота» и поездами «Эрфурт — Брест» и «Вюнсдорф — Москва».
Через школу ЗГВ прошло около 8 млн советских граждан. Согласно их воспоминаниям, группа была государством в государстве со своими жилыми домами, базами снабжения, библиотеками и пивными.
Когда вывод войск стал неизбежной мерой? После объединения Германии в 1990 г. присутствие российской армии на территории крупнейшей страны НАТО выглядело нелепым и временным. Для проходящей «шоковую терапию» российской экономики содержание ЗГВ висело слишком тяжелым камнем. А для генералитета и чиновников как группы интересов вывод войск таил в себе грандиозные возможности личного обогащения.
Для вывоза 2,6 млн тонн имущества ЗГВ потребовалось 132 тыс. вагонов. Значительную часть этого имущества Министерство обороны передало на баланс гражданским коммерческим организациям. Глава комитета Госдумы по обороне Сергей Юшенков заявил: по данным инспекций в военные округа поступил хлам, годный только на металлолом. А лучшая часть армейской собственности в ЗГВ была расхищена. По сообщениям иностранной прессы, исчезли и боевые системы в работоспособном состоянии, только недавно поступившие с заводов, но списанные в утиль. Танки из имущества гвардейских частей потом участвовали в военных конфликтах на Балканах и в Африке.
Кто за это ответил? По сути, наказан никто не был. Военная коллегия Верховного суда установила, что генерал — майор Николай Селиверстов совместно с немецкими коммерсантами организовал гонки драгстеров на российском аэродроме в Грос — Дельне, за что положил в карман 29 тыс. дойчмарок. Селиверстову дали 5 лет условно. И это самый суровый приговор по хищениям ЗГВ и единственный случай, когда осудили генерала. В октябре 1994 г. журналист «Московского комсомольца» Вадим Поэгли опубликовал статью «Паша Мерседес», в которой не исключил, что на валюту, вырученную от продажи имущества ЗГВ Минобороны приобрело две автомашины Mercedes — Benz 500 SEL, одна из которых поступила в личное пользование главы министерства генерала армии Павла Грачева. Грачев обиделся на подзаголовок «Вор должен сидеть в тюрьме, а не быть министром обороны», а Генпрокуратура обвинила Поэгли в оскорблении, но в итоге журналист был оправдан Верховным судом.
Кто герой? 34–летний Главный государственный инспектор Юрий Болдырев, выходец из семьи военного моряка. Своими разоблачениями хищений в ЗГВ поставил на карту карьеру: «Невиданное позорище, когда это был не уход победителей, оставляющих территорию Германии, потому что уже нет необходимости в присутствии, но это было бегство с разграблением. С чудовищным разграблением. Ельцин уже не стал принимать никаких санкций, мер — у него не было такого настроя не только по отношению к тем, кто разворовывал страну, но даже с точки зрения его риторики со мной как начальником Контрольного управления. Он уже не требовал действий по наведению порядка». Ну когда еще российский чиновник позволял себе такие пассажи по отношению к фактическому руководителю?