Девушка сидела на старом шатком стуле. Руки ее были стянуты за спиной, голова низко опущена, так, что светлые, испачканные кровью волосы полностью закрывали лицо, а бесстыдно раздвинутые ноги были привязаны к передним ножкам стула.

Перед ней стоял Гусь. Он шумно, прерывисто дышал, шумно втягивая слюну.

— Где твой хахаль, сучара! Кто он! Отвечай, тварь! — шипел он, наклонившись к ней. Но девушка только качала головой и тихо стонала.

— Говори, падла! Открой пасть! Где он?! — стервенея, крикнул Гусь, дергая «молнию» джинсов. Ему мешал засунутый за пояс пистолет, и бандит раздраженно бросил его на стол.

Достав наконец внушительных размеров член, Гусь схватил Лизу за волосы и, запрокинув ей голову, стал возить членом по её разбитому лицу, подвывая от возбуждения.

— Ну, здравствуй, Гусь. Здесь я. Вот он, — негромко сказал Гром. Бандит на секунду замер, затем резко обернулся. В его искаженном сладострастной судорогой лице не было ничего человеческого. Взгляд бандита метнулся к лежащему на столе пистолету.

— Хочешь взять его? Да? Хочешь убить меня? — спросил Гром, сунув руки в карманы куртки.

Секунду отморозок колебался, но, видя, что Алексей стоит неподвижно, неожиданно бросился к столу. И тогда Гром выстрелил. Прямо из кармана, через куртку. Брызнули в стороны осколки коленной чашечки. Гусь дико заорал и рухнул на земляной пол.

Придя в себя, он обнаружил, что раздет и лежит на полу, на куске клеенки, в том же самом подвале.

Дикая боль в колене туманила сознание, мешала сосредоточиться. Он всмотрелся в склонившееся над ним лицо Виктора Михеевича Рулева и почувствовал, как зашевелились волосы на голове.

— Я не хотел… — слабым голосом заныл он, — мне приказали! Это не я… Я только на шухере! Я не знал, что это ваши…

— Гром, дай нож! — негромко сказал Рулев.

Алексей протянул ему острую как бритва «осу» и негромко сказал Лизе, плачущей у него на груди:

— Пойдём, девочка, негоже тебе на это смотреть.

Гусь тоскливо проводил их взглядом, затем с ужасом посмотрел на сверкающее лезвие и затараторил:

— Я всё расскажу! Я… всё! Я много знаю! Я знаю, где Крот! Я знаю его банковские счета. На дискете. Знаю, где прячет. Подслушал! — Гусь заплакал. — Слушай, ты же мент, а! Я суда хочу, в тюрьму… Я всё тебе расскажу!

Рулев на секунду задумался, повертел в руках нож и тяжело опустился на стул.

Гусь говорил долго. Когда он закончил, Виктор Михеевич помолчал, думая о чем-то своем, и наконец поднял на Гуся полные ненависти глаза.

— Ну что ж, — медленно проговорил он, вставая, — как мент с сукой мы с тобой поговорили. Теперь поговорим, как мужик с мужиком. Ну-ка, мил человек, расскажи-ка мне, как ты своим хером поганым моей доченьке маточку рвал?! — Подойдя к столу, Виктор Михеевич сжал в пятерне мошонку Гуся.

Несмотря на боль, бандит с удивлением почувствовал, что член его напрягся и затвердел.