Об авторе

ШПИЛЕВ Борис Иванович — родился в 1961 году в Ростове. С шестнадцати лет занимается карате, получил чёрный пояс. Служил в Заполярье. 10 лет проработал в частных службах безопасности. Из них четыре — телохранителем. Сейчас работает начальником службы безопасности подмосковной компьютерной фирмы.

Глава 1

Там, на войне, у него было прозвище — Гром. Он так привык к этому своему второму имени, что, когда на привокзальной площади маленького подмосковного городка милиционер окликнул его по имени-отчеству, Алексей даже не обернулся.

Однако настырный молодой лейтенант, расталкивая прущую с поезда толпу, забежал вперёд, заглядывая ему в лицо, и вопросительно-утвердительно повторил:

— Громов? Алексей Иванович?

Не отличавшийся разговорчивостью, Гром поправил лямку вещмешка и неохотно кивнул.

— А документики ваши, извиняюсь, можно? — гнул своё мент.

Алексей протянул ему свой потрепанный военник. Лейтенант виновато пожал плечами, мол, служба такая, и внимательно уставился на Алексея, сличая затёртую фотографию на документе с оригиналом. На сержанта равнодушно и устало смотрел человек лет тридцати-сорока. Выцветшие до прозрачности серые глаза словно подёрнуты дымкой. Сутулая, худощавая фигура, длинноватые жилистые руки. Видавшая виды, но выстиранная и аккуратно заштопанная «афганка».

«И на фига сдался Михеичу этот бомж?» — подумал мент, пряча в карман военный билет Грома, а вслух сказал:

— Вот хорошо-то! А то второй день на вокзале дежурю, думал, уже разминулись.

Лейтенант подал знак, и за спиной у Алексея как из-под земли выросли два еще таких же молодых и самоуверенных мента — у каждого кобура с пистолетом за поясом, а в правой руке накрепко сжат «демократизатор» — длинная резиновая дубинка.

— Я арестован? — спокойно поинтересовался Гром, косясь на стоящих сзади мордоворотов.

— Ну что вы, Алексей Иванович, — широко улыбнулся лейтенант. — Просто один человек хочет с вами увидеться. Доставим вас на машине в лучшем виде.

— Документ верни, — попросил Гром. — И скажи, кто хочет со мной встретиться. Иначе не поеду.

— Ты чё, козёл, не понял? Пшёл! — рявкнул один из стоящих сзади громил с сержантскими погонами и сильно толкнул Алексея в спину. Молодой розовощекий сержант, привыкший общаться с вокзальными бомжами лишь при помощи кулаков и дубинки, точно знал, что любой нормальный человек десять раз подумает, прежде чем перечить представителю власти.

Он не знал только, что в мире, привычном Грому, люди зачастую действовали не раздумывая, повинуясь звериным инстинктам и обостренному до крайности инстинкту самосохранения, потому что секунда размышления могла стоить им жизни.

Когда толчок в спину бросил Грома вперед, он споткнулся и завалился на улыбчивого лейтенанта. Пытаясь удержаться за его плечо, Гром пережал большим пальцем сонную артерию парня. Костяшки пальцев другой его руки, вероятно случайно, попали тому в болевую точку под ключицей. Удивленно сказав: «Ой!», лейтенант мягко повалился на землю. Гром упал вместе с ним. Пытаясь подняться, он зацепился лямкой своего вещмешка за ногу бросившегося к нему сержанта, да так неловко, что тот с маху грохнулся на заплеванный асфальт, ударившись головой о стоящую рядом скамейку. Третий милиционер, поспешивший на помощь друзьям, налетел правым глазом прямо на локоть неуклюже повернувшегося к нему с извинениями Грома. Вся эта сцена заняла не более десяти секунд. Прохожие равнодушно-опасливо обходили странную кучу-малу из трех молчаливо и смирно лежавших милиционеров.