Через секунду он материализовался вновь, держа в руках пузырек с маслянистой, янтарной жидкостью и упаковку с одноразовыми шприцами.
— Я думал, может, наркотик, — испуганно пробормотал он…
Майор торопливо разорвал обертку, проткнул иглой резиновую крышечку флакона, потянул поршень, на"бирая тягучую желтизну, и заколебался, остро, пристально посмотрев дагестанцу в глаза.
Видимо, разглядел что-то Рулев в этих глазах, цвета грязного весеннего льда, поэтому, не колеблясь, протянул дагестанцу шприц:
— Коли!
Через минуту Ольга спала на жесткой казенной кушетке, по-детски посапывая, положив голову на свернутый лейтенантский китель. На её щеки вернулся слабый румянец.
— Мне нужно позвонить, — подал голос Али.
— Что тебе нужно, так это медицинская помощь, — ответил Рулев и попросил дежурного вызвать «Скорую».
Дагестанец взглянул на окровавленный рукав пиджака и упрямо мотнул головой:
— Ерунда. Царапина. Мне нужно позвонить, майор. Как арестованный, имею право.
— Ты не арестованный, а задержанный «до выяснения…», — тут же возник лейтенант. — Так что никаких звонков! Я правильно говорю, Виктор Михеевич?
«Правильно-то, правильно…» — подумал Рулев, еще раз заглянул кавказцу в глаза и вновь обжегся о неистово бьющееся в них холодное пламя.
Пожав плечами, майор кивнул в сторону телефона. Дагестанец, отвернувшись, быстро набрал номер и гортанно затараторил в трубку:
— Э-э, ты это брось, ты по-русски говори! — закричал дежурный и вырвал трубку из рук Али.
Тот беспрекословно отдал, опустился на стул и замер, словно выключенная до поры до времени боевая машина.
Рулев похлопал по карманам плаща и, ничего там не обнаружив, досадливо обернулся к лейтенанту:
— Сигареты есть?
— «Ява», товарищ майор! — виновато улыбнулся дежурный. Глазки его бегали и косили, избегая прямого взгляда майора.
Глядя на его плутовскую рожу, Рулев вдруг ясно понял, что оставлять в камере Ольгу и кавказца никак нельзя.
Майор не тешил себя иллюзиями, он прекрасно отдавал себе отчет в том, что три четверти его людей были прямо или косвенно связаны с бандитами.