— Да я счастлива до безумия!!! — взвыла родительница. — И если бы не…

— Тогда дай ей это почувствовать, а то несчастная женщина уже извелась. И забудь уже про этикет: она считает тебя ПОДРУГОЙ, а тут, в спальне, ВСЕ СВОИ…

…Мне удалось свалить от женщин только минут через сорок, когда эту троицу очередной раз кинуло из гнева в слезы, и моего исчезновения никто не заметил. Добравшись до своей ванной, подал Огонь в каменку, выбрав самый гуманный режим нагрева, и поплелся в душевую кабинку. В ней меня и начало отпускать. Вернее, как-то очень уж резко прибило усталостью, поэтому мылся я практически на автопилоте, а потом невесть как оказался в сауне на любимой верхней полке. Там реальность «мигнула» снова, причем настолько серьезно, что я перестал сканировать окружающий мир чувством леса и дернулся только тогда, когда ощутил прикосновение к руке.

— Это я… — негромко сообщила Шахова, пристроила голову на мое плечо, придвинула ногу к ноге и, кажется, аж замурлыкала от удовольствия.

Я на мгновение пришел в себя, вспомнил, что по привычке разделся догола, хотя привел на Базу не только Язву, но и Императрицу, открыл глаза, начал приподниматься и услышал успокаивающее воркование Шаховой:

— Все в порядке, отдыхай — уже прикрыла чресла полотенцем.

Я проверил, краем глаза углядел не только это самое полотенце, но и две идеальные полусферы, увенчанные небольшими светло-розовыми сосочками, бездумно дотянулся щупом до первой попавшейся жилы Ларисы Яковлевной и как-то понял, что она продолжает отыгрывать роль любящей женщины. Хотя предпочла бы просто расслабиться.

Удивляться ее упертости не было ни сил, ни желания, поэтому я вернул голову на место и лениво поинтересовался, как там матушка с Дарьей Ростиславовной.

— Когда я уходила, строили планы на ближайшее будущее… — не менее лениво отозвалась женщина. — А планирование — это не мое. Опять же, после стольких лет разлуки им не мешает пообщаться наедине, а мне по-настоящему комфортно только рядом с тобой. Хотя ты это знаешь не хуже меня.

— Угу… — буркнул я, успел порадоваться, что она просто констатировала факт, а не пыталась выжать из меня ответное «признание», как когда-то делала Лизавета Перова, и снова отключился. А через какое-то время вдруг услышал возмущенный голос матушки и, «застряв» где-то на границе реальности и сна, успел уловить конец предложения:

— …это называется?!

— Не шуми, Оль. И дай сыну хоть немного отдохнуть: он пребывал в постоянном напряжении с восьмого июля, а сегодня, между прочим, двадцать второе! — шепотом ответила Шахова. — А если что-то не нравится, то задавай вопросы мне — я, в отличие от него, расслаблялась хоть иногда. И в данный момент бодрствую.

— Хорошо, вопрос тебе! — нисколько не успокоившись, процедила мама: — Язва, как это называется?

— Сейчас расскажу. Первая, но далеко не самая главная причина — моя добросовестность: я, как мы с тобой и договаривались, изображаю женщину, безумно влюбленную в твоего сына. Кстати, изображаю настолько хорошо, что в это поверила даже Императрица. И пусть в данный момент она на нашей стороне, но о том, что между Баламутом и мной ничего нет, не знает. Причина вторая, в разы более серьезная: менее, чем за месяц Ратибор потерял двух очень близких подруг и в данный момент эмоционально мертв! Да, он делает все, что должно, но без души, а я пытаюсь его расшевелить всеми возможными способами, включая этот. Увы, пока безрезультатно, что меня уже начало пугать!

Тут моя родительница пробурчала что-то невнятное. Судя по голосу, почувствовав себя не в своей тарелке. А Шахова и не думала замолкать:

— До третьей причины моей «бесстыжести» ты при большом желании смогла бы допереть сама, вспомнив рассказ о том, каким образом и сколько времени твой сын выводил меня из мутации. Ну, а четвертая, пожалуй, самая интересная: вливания Сути твоего сына дали неожиданную побочку — теперь я чувствую себя по-настоящему комфортно только рядом с ним, а как только он пропадает из поля зрения, возникает плавно усиливающийся дискомфорт. И, как ни странно, этот эффект нисколько не напрягает. Хотя нет, не так: мне нравится заботиться о Ратиборе, и я искренне рада тому, что во мне появилась внутренняя потребность это делать!

— Надеюсь, с государыней он Сутью не делился? — угрюмо спросила моя родительница и заставила Шахову хихикнуть:

— Делился. Похлеще, чем со мной. И тоже вынужденно. Так что эта побочка потихоньку проявляется и у нее.

— Да уж, ситуация — хоть стой, хоть падай!

— У-у-у… — изумленно протянула Лариса Яковлевна и не на шутку разозлилась: — Оторва, может, перестанешь строить из себя возмущенную мать и включишь, наконец, голову?! Менее получаса назад ты страдала из-за того, что появление Долгорукой на Базе поставит на уши всю общину и, вероятнее всего, выйдет боком и ей, и мне, и всей вашей семье! Так почему бы не продолжить уже начатую игру, но с заметно большим размахом?