— Для начала перейди, пожалуйста, на «ты», чтобы я чувствовала себя полноправным членом команды, а не приблудившимся куратором. Далее, формулируй личные вопросы без оглядки на возможные последствия — я уже большая девочка, не даю волю эмоциям и знаю, что ты не желаешь мне зла. А теперь, собственно, ответ. «Прежней жизни», то есть, той части семьи, которая, по-твоему мнению, меня не предавала, у меня, по факту, нет. Старший сын, Владислав, живет только долгом перед Империей и мечтами о троне, то есть, круглые сутки вкладывается в тот объем работы, который ему выделяет отец, и доказывает, что готов к куда более серьезным уровням ответственности. Младшему, Кириллу, нужны только славословия друзей-подхалимов, бабы и пьянки. Забава на меня в обиде из-за крайне неудачного замужества, хотя я до последнего возражала против этого брака. А мои родичи вовсю пользуются преференциями, полученными благодаря моему нынешнему статусу, поэтому, вроде как поддержав, примутся доказывать, что покушение организовал не Мстислав, а кто-нибудь еще, и начнут убеждать не дурить. Да, у меня хватает сторонников, но почти все они поддерживают не Личность, а Императрицу, то есть, видят в этой поддержке возможность оказаться чуть ближе к трону. А если учесть тот факт, что власть мне не нужна…

— …то вы… то есть, ты выбрала войну?

— Нет, Баламут, я выбрала тебя, Язву и Оторву. Вместе с тем будущим, которое НАС ждет. Кстати, ты ведь чувствуешь, что я не передумаю, верно?

Да, я чувствовал. Кроме того, видел создавшуюся ситуацию еще под одним углом. В смысле, перестав обманывать себя надеждами о передаче ответственности за эту женщину матушке, вдруг понял, что на нашей Базе Императрице будет крайне некомфортно. Ведь засечники, люто ненавидящие Мстислава Долгорукого, могут не поверить его супруге. Поэтому мысленно отметил, что ей действительно некуда деваться, и ответил не столько на заданный вопрос, сколько на то, что ощущал через щуп:

— Я чувствую не только это, поэтому считаю должным выставить два условия, что называется, еще на этом берегу. Первое: раз ты УЖЕ выбрала мою матушку, Язву и меня, значит, забудь о том, что можно сомневаться хоть в ком-нибудь из нас. И второе: здесь, то есть, в Багряной Зоне и на нашей Базе, по умолчанию командую я, а ты выполняешь мои приказы, не задумываясь, не споря и не показывая своего несогласия кому бы то ни было.

Долгорукая мгновенно вычленила из этого монолога самое главное и нахмурилась:

— Ты считаешь, что засечники меня не примут?

— Принять — примут, так как мы, Елисеевы, пользуемся непререкаемым авторитетом и не нарушаем положения Права… в смысле, внутренних законов общины. Тем не менее, негатива в твой адрес будет предостаточно, и я не хочу, чтобы ты принимала его близко к сердцу!

— Рат, негатив меня не пугает! — фыркнула государыня. — Во-первых, я к нему привыкла еще в «прошлой жизни», а, во-вторых, выбрала не общину засечников, а вас троих. Далее, в тебе и Язве я нисколько не сомневаюсь. А перестать… или не перестать сомневаться в Оторве, увы, смогу только после первой встречи и разговора по душам. Ну, и последнее: ты командуешь всегда и везде, ибо мужчина и уже доказал, что по-настоящему надежен, а меня устроят роли аналитика группы, твоей персональной наставницы и, естественно, как можно более близкой подруги. Так, стоп — этот пункт был предпоследним. А последний прозвучит так: раз ты упомянул некое Право, то познакомь меня, пожалуйста, с его положениями…

…Послевкусие от этого разговора бередило мне душу часов до девяти утра, то есть, до появления в ауре леса той самой составляющей, которая когда-то привела меня, Лару и Рину к первому «обелиску». Тут я выбросил из головы все лишние мысли, остановился, сообщил спутницам, что мы где-то недалеко от «хрени», а значит, пора переключаться в параноидальный режим передвижения, и занял место замыкающего.

Затиранием следов занимался буквально минут двадцать. Потом засек взором первый датчик сторожевой системы корхов, прошел еще полсотни метров, неприятно удивился плотности нитей плетений охранных систем, почувствовал неподалеку какую-то неправильность и на самом пределе возможностей аурного контроля заметил силуэт «скрытника», прячущегося под чрезвычайно навороченным комплексом маскирующих заклинаний!

Вести дальше Язву с Бестией резко расхотелось. Равно, как и оставлять их без присмотра. Поэтому я наступил на горло собственному любопытству, отвел группу метров на двести назад и шепотом объяснил, что заставило меня переиграть планы.

— Все правильно… — также тихо выдохнула Шахова. — Раз этот обелиск обнаружился в расчетной точке, следовательно, твоя модель верна, и мы можем двигаться дальше. Где остановимся на дневку?

Я открыл рот, чтобы заявить, что пока еще не думал, но в этот момент Бестия шагнула ко мне, вцепилась в руку и требовательно сжала пальцы:

— Рат, насколько я понимаю, до пещеры, в которой мутировала Ярина, должно быть не очень далеко. Если это так, то давайте остановимся там — я должна увидеть место, в котором взрослела моя дочь, своими глазами!

— Может, заглянем туда как-нибудь потом? — спросила Язва, в отличие от меня не чувствовавшая эмоций, обуревавших государыню. А я чувствовал, поэтому заставил себя озвучить более-менее терпимый вариант согласия:

— Тут порядка пяти часов бега на крыльях ветра. Но есть неприятный нюанс: эта пещера находится в области с агрессивными мутагенами. То есть, если ты дашь волю чувствам и забудешь о сфере…

— Не забуду, Рат! — твердо пообещала женщина и зачем-то добавила еще два весомых аргумента: — Более того, займу себя тренировками прямо сейчас и надежно выключу голову на все эти пять часов. А там не стану замыкаться в себе и, если что, попрошу вашей помощи…

Я поверил. Тем не менее, по пути реагировал на любое «неправильное» шевеление силуэта Долгорукой, на каждом привале изыскивал возможность незаметно использовать щуп, а последний километр-полтора никак не мог решить, как наименее болезненно подвести Долгорукую к пещере. В итоге выбрал вариант без заблаговременного перехода на шаг — бежал по-над рекой до тех пор, пока не уткнулся в знакомые деревья, затем замедлился, резко повернул направо, остановился в десятке метров от темной дыры и поймал силками зварда, гревшегося на солнышке.

Государыня не подкачала. В смысле, расчетливо убила его заклинанием школы Смерти, не оставившим никаких следов на утоптанной земле, обошла хищника со стороны пещеры, приложилась к нему ударной волной и, даже не подумав провожать взглядом улетающую тушу, исчезла в логове. Не забыла о своих обещаниях после того, как увидела некогда расчищенное нами место — дождалась моего появления, взяла за руку, зябко поежилась и достаточно спокойно задала первый вопрос: