Мы, естественно, повиновались и тоже последовали регламенту: я ткнул в сенсор с изображением песочных часов, спустил кабинку на уровень ниже, завел женщин в первую попавшуюся комнату передержки и объяснил, что мы тут потеряли. Язва кивнула, подошла к оружейному столику и стала выкладывать на него чистое белье, сухие комбезы, носки, ботинки и полотенца, а я придержал Долгорукую за руку и рассказал, как теперь выглядит матушка.

Дарья Ростиславовна закусила губу, кинула взгляд на Шахову, увидела подтверждающий кивок и коснулась моей руки:

— Я любила и уважала не внешность, а личность. И пришла сюда не ради любования красотой…

— А зря: Оторва смотрится непривычно, но фантастически красиво! — весело хохотнула Лара.

— Тогда я за нее порадуюсь! — ничуть не кривя душой, заявила Бестия и почему-то решила, что ее эмоций и этого ответа мне будет недостаточно: — Рат, я не сделаю ей больно. Честное слово!

— Уже почувствовал, но все равно спасибо… — улыбнулся я и повел рукой в сторону стола: — Поэтому сушись и переодевайся.

Увы, ее волнение стало еще сильнее, и женщина попробовала перебить его немудреной шуткой:

— Язва, у тебя есть косметика? А то Оторва — фантастическая красотка, а я мало того, что лысая и в военной форме, так еще и не накрашена!

— Да, твой ежик бросается в глаза… — притворно нахмурилась Шахова и постаралась ее развеселить: — Но к военной форме однозначно подходит. Впрочем, если ты жаждешь переодеться в гражданку, то могу подкинуть шмотье из своих запасов. Да, оно будет маловато, но это мелочи, правда?

— Даш, мама тоже любит и уважает не за внешность! — заявил я, легким толчком в спину отправил женщину к столу с одеждой, повернулся лицом к стене и… услышал ехидный смешок Ларисы Яковлевны:

— Слышь, Рат, а давай немного позабавимся?

— Давай. А как?

— Сейчас середина ночи и твои наверняка дрыхнут. Значит, если подойти к делу творчески, то получится вот что…

Ее предложение развеселило даже государыню, поэтому дамы в темпе привели себя в порядок согласно полученным вводным, прокатились на лифте до нужного этажа, перед выходом в коридор спрятались под марева, следом за мной добрались до жилого блока нашей семьи и тихой сапой просочились в мою спальню. Там я оставил их обустраиваться, а сам умотал к родителям. По дороге, естественно, посмотрел в нужном направлении чувством леса, чтобы ненароком не заявиться невовремя, убедился в том, что оба силуэта лежат в «правильном» положении, прокрался в комнату, обошел широченную кровать справа и наклонился над матушкой. Будил любимым способом — подув на ресницы. И получил ожидаемый результат: она открыла глаза, увидела меня и засияла, как летнее солнышко!

Я тоже заулыбался, а через миг прижал указательный палец к губам и показал серию жестов:

«Я тоже тебя безумно люблю, но об этом мы поговорим чуть позже. А пока ТЫ нужна в моей спальне. ОДНА…»

В этот раз родительница спала в ночнушке, соответственно, не стала дожидаться, пока я отвернусь, бесшумно выскользнула из-под одеяла, на цыпочках рванула к двери и исчезла. Я отправился следом, неторопливо пересек весь жилой блок и, уже подходя к двери в свою комнату, услышал оттуда многоголосое верещание.

Вламываться внутрь, естественно, не стал — сел на пол, прислонился к стене, закрыл глаза и настроился на долгое ожидание, так как был уверен, что женщины вспомнят обо мне только после того, как вдосталь наревутся. Ага, как бы не так — не прошло и десяти секунд, как матушка вылетела в коридор, схватила меня за шиворот и, как котенка, втащила в спальню. Потом закрыла дверь, заблокировала замок и отвесила традиционный подзатыльник:

— Немедленно объясни, что за хрень тут происходит! Почему Дарья Ростиславовна… с такой прической, почему она и Язва пьют Императорский коньяк, лежа на твоей кровати в летних платьицах, и почему потребовали, чтобы я немедленно привела к ним тебя, их собутыльника?!!!

— Так, все понятно… — усмехнулся я, сообразив, что она от растерянности переключилась в режим агрессии, и задал первый вопрос: — Мам, скажи, ты была рада увидеть Дарью Ростиславовну?