Дверь в гостиную, естественно, захлопывать не стал — на ходу достал из перстня спортивный верх, натянул, упал на диван, откинулся на спинку и принялся выполнять безмолвные требования ворвавшихся следом дам. В смысле, влез в настройки программы дозвона, задал минимально возможный угол обзора видеокамеры и положил левую руку на подушку, пристроенную Язвой мне на живот. Потом достал из уха гарнитуру, положил рядом с левым запястьем, добавил аудиосигналу громкость, дал дамам время оккупировать мои бедра и отправил Императору изображение своего лица.

Голограмму, демонстрирующую Владислава Мстиславовича, вывесил, эдак, в метре, чтобы его видели и Шахова с Долгорукой. А потом вслушался в монолог самодержца. Судя по голосу, пребывающего не в настроении:

— Ратибор Игоревич, для начала хочу поблагодарить вас за информацию о новой тактике корхов: да, она опоздала на сутки с небольшим, из-за чего мы потеряли четыре учебно-тренировочные рейдовые группы, зато только этой ночью сберегли двенадцать!

— Мы сделали то, что должно, государь… — буркнул я и, как ни странно, был услышан:

— Да, именно так: вы, засечники, сделали то, что должно. Ибо думаете не только о себе! Федор Всеволодович, рискуя жизнью, вернулся к Полосе в одиночку, чтобы передать руководству «Шестерки» новые маскировочные накидки тварей, а на обратном пути вмешался в бой, уже проигранный УТРГ «Семерки», отбил у корхов четверку рейдеров и довел до места встречи с вами. Вы и ваши напарницы уничтожили отряд из сорока с лишним особей, подлечили раненых и сочли необходимым сообщить командованию вооруженных сил Империи о новой тактике тварей, хотя знали, насколько это рискованно, понимали, что Яков Леонидович и двое рейдеров-новичков не помощники, а обуза, и уже преодолели половину расстояния до Базы!

Ничего нового Долгорукий не сказал, вопросов не задавал, поэтому я пожал плечами. Что заставило его криво усмехнуться:

— Ну да, вам все вышеперечисленное кажется нормальным! Равно, как и самоубийственный бой впятером против двух отрядов корхов. А у меня до сих пор дрожат руки, хотя рейдеры «Семерки» боялись ляпнуть что-нибудь не то и описали его достаточно крупными мазками.

— Государь, этот бой только выглядел таковым… — начал, было, я, чтобы хоть немного успокоить Владислава Мстиславовича, но он взорвался на середине первого же предложения:

— Выглядел?! Ксения Михайловна Брагина ходит в рейды девятнадцать лет, заслужила непререкаемый авторитет среди ветеранов практически всех западных фортов старой Стены, в принципе не умеет паниковать и не склонна к преувеличениям. Так вот, услышав мой вопрос «Как вы выжили?» она зябко поежилась и заявила, что ВСЕ ЕЩЕ НЕ МОЖЕТ ПОВЕРИТЬ, ЧТО ЖИВА!!!

— Ночь, сумеречное зрение, приличное количество корхов…

Долгорукий скрипнул зубами и перебил меня в третий раз:

— Ратибор Игоревич, я не отличаюсь доверчивостью и легковерностью. Поэтому услышав, что вы били друг по другу испепелениями, чтобы выжить, и сражались даже тогда, когда на вас горела одежда, я потребовал клятвы Силой. После того, как получил, отправил эту женщину к очень опытному разумнику и, просмотрев запись допроса, понял, через ЧТО вам пришлось пройти!!!

— Мы били друг по другу испепелениями только потому, что знали, что НАМ оно не навредит! — твердо сказал я. — Говоря иными словами, то, что со стороны выглядело, как кошмар, было точным расчетом.

Этот аргумент заставил самодержца прищуриться, расфокусировать взгляд и на некоторое время уйти в себя. Я, естественно, приободрился и даже щелкнул по носу расшалившуюся Язву. Как оказалось, расслабились мы рановато:

— Я допускаю, что под тем углом зрения, под которым на сражения с корхами смотрите лично вы, подобный точный расчет имеет право на жизнь, и в любой другой ситуации не сказал бы ни слова против. Но вы рискуете жизнью Императрицы, то есть, личности, на знаниях, опыте и доброй воле которой зиждется благополучие целого государства, а это недопустимо!!!

— Владислав Мстиславович, меня это не радует как бы не больше, чем вас… — ничуть не кривя душой, вздохнул я. — И если бы клятва Силой, удерживающая Дарью Ростиславовну рядом со мной, была дана МНЕ, вернул бы ей это слово обратно при первой же возможности, ибо понимаю, что ваша матушка может воевать с корхами на другом уровне и совсем с другим КПД. Увы, она дала слово СЕБЕ, и я не в силах что-либо изменить.

— Вы можете не рисковать СОБОЙ! — воскликнул он. — Вернее, обязаны перестать рисковать собой и Императрицей ради выживания миллиа-…

— Прошу прощения за то, что перебиваю, но в моей личной табели о рангах на первом месте стоит выживание семьи и общины! — угрюмо заявил я. — Так что я уйду в Зону в любом случае. С Дарьей Ростиславовной или без нее. Просто потому, что обязан довести на Базу засечников, не обладающих сродством с Природой, помочь им донести бляхи с сырьем для термитных смесей и вместе с членами общины воплотить наши договоренности в жизнь. Так что звоните матушке и убеждайте ее остаться сами — даю слово, что мы с Ларисой Яковлевной поддержим вашу позицию…