— Корхи тут. Прошли по противоположному склону оврага, вероятнее всего, в открытую, и в данный момент занимаются чем-то таким, что очень не нравится лесу.

— Смотреть будем или пойдем обратно? — спросила Долгорукая.

— Попробуем подобраться поближе, но без фанатизма… — ответил я. — След достаточно свежий, и есть шанс, что их артефакторы еще работают над ловушками и местами для засидок.

— То есть, идем дальше до первой нити или датчика их сторожевой системы? — на всякий случай уточнила Шахова.

— Одно кольцо они наверняка замкнули, так что будем ориентироваться по плотности уже развернутых и активированных заклинаний… — буркнул я, обновил бодрячки, дал команду продолжить движение и пошел дальше со скоростью километр в неделю. Поэтому на преодоление следующих метров шестисот убил почти три часа. Да, вымотался — жуть, зато довел группу до опушки огромной рукотворной поляны, не оставив ни единого следа, помог своим женщинам перешагнуть все четыре сторожевых плетения и нашел две заготовки под будущие «лежки».

За бригадой магов Земли, возводящих капитальные укрепления под светляками огневиков, понаблюдал буквально минут пять. За это время успел сделать полтора десятка фотографий, зарисовать то, что ощущалось под взором и чувством леса, и, конечно же, нанести на карту уточненную метку. Потом отправился обратно по уже пройденному маршруту. Правда, из-за все усиливающейся моральной усталости проверял и перепроверял каждое действие раза по два-три, зато ни разу не накосячил и в четверть девятого утра доплелся до места ночевки. Потом, кажется, ответил на пяток вопросов, но не уверен, так как от усталости толком не соображал и жаждал только одного — отключиться. И, по возможности, побыстрее.

Как выяснилось после пробуждения, вырубился, стоя на коленях и с ковриком в руках. Если бы не Шахова с Долгорукой, поддерживавших меня с двух сторон, впоролся бы лицом в камень. А так был пойман и зафиксирован в условно вертикальном положении, уложен на спальники моих женщин и зафиксирован снова. Их телами.

Спал, как убитый — не почувствовал ни трехчасового сеанса исцеления, проведенного Язвой, ни вибрации детектора охранной системы, сообщившей о приближении мишки-мутанта, ни пары-тройки попыток меня разбудить. Зато, проснувшись незадолго до полуночи и взбодрившись восстановлением, почувствовал себя более-менее ничего. И даже заставил себя заторопиться, так как вспомнил, где мы находимся, куда идем и чем грозит каждый час задержки. В общем, поел, что называется, бегом, пообщался с народом, дал команду натянуть респираторы или активировать сферы, собрался, первым наведался в «туалет» и, сверившись с картой, повел группу по самым жутким неудобьям на юго-юго-восток.

Затиранием следов «развлекался» намного чаще, чем хотелось бы, но не всю дорогу. А часов с пяти утра начал «хамить», так как засек изменение ветра и понял, что погода меняется не в лучшую сторону. И пусть «убежать» от дождя мы не успели, зато к его началу добрались до той самой речки, с помощью которой я планировал «спрятать» как минимум четыре с четвертью километра следов.

В сухие гидрокостюмы упаковались еще в лесу. Сразу после того, как украсили куски маскировочной сети качественными «натюрмортами». Затем те, у кого имелись волосы, спрятали их под тугими резиновыми шапочками и натянули короткие ласты. На всякий случай. А потом мы с Тёмой затащили в воду то самое бревно, из-за которого я, собственно, и выбрал именно этот участок берега, вытолкали его на стрежень, пристегнули к самой середине Алмаза и, дождавшись «стыковки» дам, легонечко разогнали.

— Толковая идея… — заявил он, когда «кораблик» набрал крейсерскую скорость, и мы смогли расслабиться. — Особенно в сильный дождь: через час-полтора речка станет намного более полноводной и мутной, чем сейчас, а скорость течения прилично вырастет. Так что у нас есть неплохие шансы не застрять на плесе и проплыть лишних метров шестьсот-восемьсот…

…Мы проплыли лишний километр с небольшим гаком, а после того, как наше плавсредство намертво село на мель, в темпе добежали до правого берега и скрылись в густом ельнике. Пока женщины и Алмаз переодевались, мы с Томилиным надежно затерли следы и со спокойной душой залезли под ближайшую елку. Там же сверились с картой, хотя эти места знали, как свои пять пальцев, определились с местами, которые корхи могли бы превратить в ловушки, проложили пусть и запутанный, зато условно безопасный маршрут и затащили группу на ближайший хребет. А там как следует разогнались и пробежали без малого четыре километра из оставшихся восьми на предельно возможной скорости. К сожалению, потом хребет «повело» не в ту сторону, и нам пришлось сменить режим движения на диаметрально противоположный, из-за чего до северо-западного края Червоточины ползли целую вечность. Зато на Той Стороне не только погрелись под лучами местного светила, но и неплохо отдохнули. А я, изобразив особо нереальную усталость, повалялся в компании своих женщин и втихаря «вытянул» им сродства к Природе.

Увы, с выходом в нужное место не сложилось — область сопряжения двух миров, словно издеваясь, раз за разом выбрасывала нас слишком далеко от Базы. Поэтому туда-обратно мы бегали два с лишним часа. Но в какой-то момент теория вероятности все-таки справилась с законом подлости, и мы, очередной раз вернувшись на Землю, обнаружили, что юго-восточный вход расположен в тысяче трехстах семидесяти метрах. Да, продолжающееся ненастье вынудило пилить кругалями и в самом параноидальном режиме из всех гипотетически возможных, но в конце концов этот до смерти надоевший рейд все-таки закончился — мы сбежали в «колодец», поздоровались с Геной Богачевым, спустились в комнаты передержки и переоделись в сухое.

Потом разбежались кто куда. Ну, или с учетом запредельной усталости, расползлись. Яков Леонидович отправился строить Совет. Томилин, забрав все жилеты с грузовыми бляхами, поплелся на склад сдавать «трофеи». Мама как-то уж очень бодро унеслась в мастерскую к деду отрывать его от работы и пинками загонять в наш жилой блок. Ну, а мы втроем пошли к Степановне избавляться от последствий использования вампиризма, да еще и в самом экстремальном режиме.

Целительница оказалась на месте — проводила какую-то процедуру Игнату Петровичу. Но, увидев мою лысую головушку, обозвала его старым хрычом и послала куда подальше. А меня взгрела по полной программе. Правда, после того, как обняла и расцеловала. Ну и, конечно же, обратила внимание на моих спутниц. В своем непередаваемом стиле:

— Ты, которая с сиськами, запри дверь, урони задницу на диван и жди своей очереди. А ты, тощая, раздевайся и марш на стол! О-о-о, взяла Гранда? Красотка! Та-а-ак… Баламут, я тебе советовала брать ее почаще?! Хотя… судя по состоянию ее тушки, рейд получился слишком веселым, верно?

— Не то слово… — вздохнул я, упал рядом с Дашей и приложил себя восстановлением, чтобы ненароком не отключиться.

— У нас тоже было весело… — потемнев взглядом, сообщила тетя Софа и начала шарашить Жизнью в таком режиме, что у меня по спине побежали мурашки. — Вляпалась группа Циркуля. На Той Стороне. Обратно вышла на рогах и через четверо суток. Ухо с Валенком были настолько «тяжелыми», что Вишня, удерживая их, пережгла магистральные жилы.

Я представил себе раны, стабилизация которых могла бы пережечь жилы чрезвычайно опытного Гранда второй ступени, и невольно ужаснулся:

— Откачать сможешь?