«Ты просил разбудить себя в семь утра…» — отпальцевала она.

Этой просьбы я не помнил, но она была логичной, так что взбодрился восстановлением, шепотом поблагодарил Долгорукую за заботу и заставил себя зашевелиться…

…Шахова, большую часть ночи исцелявшая раненых, сотворила чудо — сразу после короткого, но сытного завтрака «свежее мясо» оседлало горные велосипеды и по моей команде покатило следом за Алмазом. Да, погранцы держались за счет обезболивания, а их раны были затянуты, а не вылечены, но группа двигалась, и двигалась достаточно быстро. Поэтому, задавая темп движения, я отталкивался от возможностей Скуратова. А после первого же привала начал отслеживать состояние Крапивы. Вернее, грузил ее всем, чем мог, так как, по словам Чегета, накануне Ксения Михайловна потеряла не только сослуживцев, но и любимого мужчину, соответственно, пребывала в адеквате только тогда, когда не было времени думать.

До шестнадцати сорока все шло по плану — мы описали здоровенную дугу вокруг Михайловки, добрались до схрона, разобрали свое добро и даже преодолели треть пути до Полосы. А потом белая полоса нашей жизни стала стремительно темнеть.

С первой ласточкой — укусом какого-то мутировавшего насекомого, впившегося в ягодицу Крапивы во время отлучки до ветру — разобрались от силы за полчаса, потратив немного противоядия, Жизнь Язвы и изрядно перенервничав из-за слишком сильной реакции организма рейдерши на яд. От силы через час после завершения этого «веселья» один из пограничников перенапряг левую руку, толком не восстановившуюся после исцеления, не удержал руль, грохнулся на корень, торчавший из-под земли, и сломал два ребра. А незадолго до заката группе подкузьмил я. Почему-то решив, что мы скинули возможный хвост, а значит, можно увеличить скорость движения за счет затирания следов.

Да, после того, как мы с Крапивой перестали всех тормозить, группа действительно поперла вперед значительно быстрее. Но… в двадцать два с минутами чувство леса «порадовало» демонстрацией сразу семи силуэтов «бегунков», приближающихся сзади. Что самое грустное, судя по тому, что они неслись не плотной группой, а россыпью, эти твари уже имели опыт работы по эту сторону Червоточины.

Нет, их мы, конечно же, положили. Подпустив практически вплотную, придержав двух самых дальних силками и так далее. Кроме того, додумались переключиться в самый параноидальный режим передвижения. Как вскоре выяснилось, не зря: в двадцать три двадцать семь я, двигавшийся последним, уловил аурой леса какие-то слабые остаточные эманации и, метнувшись к ближайшей, сообразил, что это — «обрывок» от нити какого-то сигнального заклинания. Условным свистом под белохвостую зарянку остановил Тёму, тропившего путь, рванул к нему и по пути нашел еще два «обрывка», так что, добравшись до Томилина, злым шепотом объяснил ситуацию, после чего добавил:

— Судя по всему, днем корхи нас каким-то образом просчитали, а сейчас получили точный вектор нашего движения к Полосе!

Федор Всеволодович негромко выругался и сделал очевидный вывод:

— Для того, чтобы замечать эти плетения, ты должен двигаться первым, а для того, чтобы затирать аурный след — последним…

— Угу.

— Ползти по метру в неделю не вариант… — буркнул он. — Если твари по какой-то причине решили взять нас любой ценой и согнали в этот район хотя бы пару-тройку больших отрядов, то…

— …если мы не уйдем с этого вектора — подтянут их сюда и устроят прочесывание! — почувствовав, что он вот-вот начнет растекаться мыслью по древу, сказал я. И озвучил самую неприятную мысль: — Вполне возможно, с использованием каких-нибудь новых приблуд.

— Ты считаешь, что они могли определить вектор нашего движения чем-то новым? — напрягся Тёма.

— Я не исключаю такой возможности… — признался я, потер переносицу и перешел к делу: — В общем, мне кажется, что надо прорываться. Но не тут, а где-нибудь в стороне. И на полной скорости: по моим расчетам, до Полосы от силы километров двенадцать, а до границы зоны покрытия Сети и того меньше…

Подготовку к прорыву провели минуты за две, повесив на каждого члена группы все имеющиеся усиления, как следует взбодрившись, обновив обезболивание на погранцах и объяснив «балласту» логику поведения в двух наиболее вероятных вариантах боестолкновений. Потом оттянулись назад метров на двести и, забив на затирание следов, достаточно плотной группой рванули на юг. На запад повернули через километр с лишним, убрав велики в пространственные карманы и пересадив Якова Леонидовича с мягкого сидения на закорки Чегета и закрепив на нем надежной сбруей из ремней. Потом загнали раненых в центр строя и двинулись вперед.

Вел я, вслушиваясь в ауру леса на пределе возможностей и описывая местонахождение и высоту каждой обнаруженной сторожевой нити. Первые метров семьсот-восемьсот группа работала, как часы, а потом вляпались оба погранца. По моим ощущениям, из-за запредельной усталости. Высказывать им свое «фи» я, естественно, не стал — негромким шепотом сообщил, что нас наверняка засекли, и дал команду чуть-чуть ускориться.

С первым утверждением не ошибся — первая пара «бегунков» возникла в области досягаемости чувства леса от силы минут через семь-восемь. Да, мчалась не на нас, а в расчетную точку, расположенную примерно в четверти километра за нами, зато «уступом», то есть, второй номер держался метрах в сорока от первого!

Мне это не понравилось. Но прежде, чем я мысленно сформулировал догадку, заклинание позволило засечь вторую пару, явно пытающуюся взять нас в «вилку»!

Вектор движения этой двойки должен был пересечь наш чуть дальше, чем хотелось бы, и я взял правее. А через пару десятков секунд убедился в том, что мои худшие опасения верны: как только первая пара добралась до наших следов, вторая скинула скорость и начала готовиться к бою. Причем не одновременно, а по очереди!