— Я имел неосторожность упустить вашего сына, госпожа.

— И что? — не понял я. — Меня так-то полдворца упустило.

— Нашлись свидетели, которые видели, как я намеренно тянул время, чтобы злоумышленник мог сбежать.

— Ржак, — выдохнул я. — И Джуб, конечно. Вот скоты.

И умолк, осознав, что только что во всеуслышание и недвусмысленно выразил сочувствие Гохарду. Судя по молчанию, неловко от этого стало всем.

— Матушка, — поспешно сменил я тему. — Мне нужны имена остальных шестерых.

— Что они тебе дадут? — флегматично отозвалась она. — Даже если предположить, будто тебе каким-нибудь чудом удастся выбраться отсюда и разыскать их, что ты будешь делать дальше?

А ведь действительно, что?

Я вспомнил всепоглощающее чувство растерянности и отчаяния после того, как осознал, что оказался в чужом мире без надежды на возвращение…

— Ну, семеро призванных ведь лучше, чем один. Если моей избранности оказалось недостаточно, может, хоть вместе что-то сумеем. Верно, матушка?

Ильдаста рассмеялась.

— О чём, демон вас сожри, вы сейчас… — начала было Ангра.

— ИМЕНА, МАТУШКА!

В этот самый миг снова щёлкнул замок и дверь отворилась. Я обернулся, надеясь, что императрица решила и грёбаных Ржака с Джубом наградить хорошей отсидкой в тёмной клетке. Но по полу шлёпнула босая нога.

— Чего орёшь, Руто? Ты всё время орёшь, не замечал?

— Опять ты, — поморщился я. — Что, и в этот раз выкрутилась, да?

— Бабушка понимает ход моих мыслей, — пожала плечами Курвинда. — И даже в некоторой степени одобряет. Поднимайся, пошли.

— Куда? — насторожился я, глядя, как она отпирает замок моей камеры.

Её голос звучал зловеще:

— Ты же не надеялся, что после всего случившегося тебе будет позволено спокойно просиживать штаны в темнице?