— Знаешь, а ложись-ка ты баиньки без водных процедур. Только чуть-чуть потерпи, пока будет готова кровать.

— Да ну, что я совсем что ли…

Я не слишком вежливо ухожу, не дослушав сонный протест. Оперативно застилаю двуспалку в родительской комнате, а когда возвращаюсь на кухню, Дрейк мирно кемарит, облокотившись на стол и подперев щёку ладонью. Я тихонько встряхиваю его за плечо: — Эй, вставай. Всего десять метров пройти надо.

— Угу. Блин, как же меня накрыва-а-ает.

— Так, держись за меня, пока в косяк не вписался.

Мы благополучно добираемся до кровати, и Дрейк с блаженным стоном падает на неё ничком.

— Вот фигня, — бормочет он, обнимая подушку, — рассказать кому — не поверят.

— Что по трезвяку еле-еле до постели дополз? Давай, помогай свитер с себя стягивать.

— Спасибо, солнышко, — хохмит Дрейк, но со свитером помогает. — Штаны мне хоть оставишь?

— Оставлю, просто ремень расстегни.

— Угу.

Напоследок я делаю так, чтобы одеяло оказалось на госте, а не под ним, и выключаю свет.

— Всё, спокойной ночи.

Сказать по правде, ответа я не жду.

— Спокойной ночи, — невнятно произносит Дрейк. И ещё, кажется: — Бабочка.

***

Я всегда считал себя чересчур ленивым для различных духовных практик. Как бы мне ни нравилось о них читать, желания воплотить рекомендации в жизнь не возникло ещё ни разу. Тем удивительнее было вдруг осознать, что я уже который день тихо, ровно, беспричинно счастлив. Наподобие какого-нибудь садхаки регулярно развлекающегося медитацией, пением мантр и тому подобными радостями. Счастье действительно не зависит от внешних обстоятельств: промозглой оттепели, бессветного утра, вонючей «газели» или недовольной мины начальства. Оно просто есть — ласковое тепло за частоколом рёбер — и этого более чем достаточно.

— Какой-то ты, Сорокин, странный в последнее время, — Вася критически обозревает меня с головы до пят. — Часом, не оттого что влюбился?

— Василий, не лезьте человеку в душу, — встревает из-за своего монитора Дрейк. Я же честно обдумываю вопрос и отвечаю: — Пока не понял.

Вася с говорящим вздохом возводит глаза к потолку — ну кем нужно быть, чтобы не понимать настолько элементарных вещей! — однако больше ко мне с нескромными расспросами не пристаёт.