Рагнар с Томирис ушли в дом Джерома и пропали там, а Кайя начищает все имеющиеся в доме рабочие часы, так как она является не только ответственной за ведение календаря, но и своеобразной хранительницей времени. Маршал обожает подшучивать над девчонкой, а мне сегодня хочется немного тишины, так что, оставив их наедине, я вышла на улицу и, удобно расположившись на ступенях крыльца, стала наблюдать за появлением первых звёзд на серо-сиреневом небосводе. Не прошло и пяти минут, когда за моей спиной послышались знакомые, тяжелые шаги, способные одним своим звучанием вызывать в моей грудной клетке мурлыкающее чувство, подобное смеси уверенного спокойствия с необоснованным счастьем.

Маршал расположился слева от меня и в следующую секунду протянул в моём направлении большую, дымящуюся кружку, выполненную из керамики и окрашенную в мой любимый цвет. Приняв её и пригубив, я мгновенно ощутила на языке сладость, а на душе бархат: какао с молоком и одной ложкой мёда, как я люблю.

– Красивое окончание продуктивного дня, – тихим грудным баритоном проговорил мужчина, подняв свой взгляд к сгущающимся краскам небес. – У нас теперь есть работающая машина. Как я и обещал. Какие ощущения?

– Радость и ужас одновременно, – я одарила собеседника неоднозначной ухмылкой. – Нам придется покинуть безопасное гнездо… – при этих словах я невольно закусила нижнюю губу, а большой палец сильнее прижала к горячей кружке, как будто хотела ощутить отрезвляющую боль.

– Я скажу лишь раз: если хочешь, мы можем остаться здесь и не рисковать.

– Это больше нас. Мы не можем не попробовать.

– Понимаю. Не сомневался, что ты скажешь именно это.

– А ты бы остался? – я поспешно перевела взгляд на своего собеседника, желая уловить на его лице больше, чем он скажет мне словами. Моему взору предстал его профиль, красиво высеченный, словно у древнегреческой скульптуры, изображающей подвиг мифического героя. Густые брови этого героя вдруг сдвинулись к ровной переносице, и я сразу же, совершенно внезапно, как со мной часто случалось в последние месяцы, ощутила странное чувство внутри грудной клетки – я люблю его, этого мужчину.

– Нет, я тоже за риск. Однозначно, – повернувшись ко мне, он внезапно взял меня за свободную ладонь и сжал её. – Но я бы остался, если бы ты этого захотела.

Я уверенно сжала его слегка шершавую ладонь своими горячими пальцами:

– Нам нужно собираться.

– В таком случае необходимо поговорить с остальными и установить точную дату отъезда. Ровно через неделю, думаю, будет в самый раз.

По моей коже разбежались непроизвольные мурашки: уже через неделю?.. Ну да, чего ждать?

– Двери дома запрём, окна заколотим, но что будем делать с животными и птицей?

Маршал может ответить на любой мой вопрос – это одна из множества причин моей любви к нему:

– Всех отпустим на свободу, пусть будет что будет.

Я вся внутренне сжалась и попыталась расставить по полочкам все свои переживания и мысли:

– Значит, будем действовать, как оговаривали зимой: сначала посетим кабинет Гриффина в ЦТНП, затем, если там ничего стоящего не найдём, вероятность чего выше восьмидесяти процентов, отправимся в другой конец страны на поиски следов учёного по адресу визитки, которую мне выдал Линклетер, и, быть может, позже придется проверить усадьбу Ригана Данна, в которой ты слышал схожую с моей информацию. Главная цель – найти сначала точное расположение установки, затем саму установку, генерирующую команды Атак. В случае неудачи будем рассматривать вариант с переходом за канадскую стену. Для последнего сценария мы и предпримем попытки разыскать металлическую вакцину, способную уберечь нас от вируса Стали, если таковой вообще существует за стеной. Остальные действия будем определять по ходу реализации этого плана и по итогам этапов его исполнения. Начинаем ровно через неделю. Всё верно?

Вместо ответа Маршал слегка пригнулся к моему лицу и, случайно пощекотав мою слегка замёрзшую щёку своей густой бородой, поцеловал меня прямо в губы, так, что после завершения поцелуя я ещё долго ощущала его тепло.

Глава 3