– Понимаю, – её брови едва уловимо сдвинулись к переносице. – За меня не переживай. За него – можешь.

Я едва уловимо ухмыльнулась одними уголками губ, однако Томирис не шутила – она говорила вполне серьёзно.

Какое замечательное чувство – не сомневаться в том, что дорогой тебе человек – а Томирис незаметно для нас обоих стала для меня именно таким человеком, – сможет справиться с любыми трудностями, даже если тебя не будет рядом. Надеюсь, когда-нибудь я буду хотя бы наполовину так же уверена в Кайе, как сейчас уверена в Томирис.

Прошло ещё четыре часа: Томирис давно ушла караулить своё окно, Кайя заснула в своей спальне, а я осталась недвижимая на своём посту. Было около полуночи, когда из-за возрастающего переживания я, больше не находя в себе силы усидеть на месте, отошла от окон и стала расхаживать по комнате взад-вперед, крутить руками и стараться не думать о дурном… Мысли дошли даже до того, что мы могли не добить кого-то – я ведь не видела, в каком состоянии были трупы женщин, – и кто-то из них, выживший, мог очнуться и напасть на Маршала с Рагнаром… Я чуть до сумасшествия себя не догнала к моменту, когда в лесу, на заброшенной тропе, показалось движение чёрных фигур. Это были они! Маршал с Рагнаром на санях, пристегнутых к знакомому коню! В темноте их было тяжело разглядеть, но по очертаниям силуэтов я узнавала их точно… Они справились! И они вернулись!

Я сорвалась с места и побежала сообщить о радостной новости Томирис, и вдруг обнаружила её спокойно спящей в своей постели. Меня это немного удивило: неужели она не переживает о Рагнаре так, как я переживаю о Маршале?.. В ответ на мои толчки она проснулась, сказала, что возвращение мужчин – это отличная новость, и поинтересовалась, смогу ли я сама открыть им дверь. Так я окончательно убедилась в том, кто в этой паре будет любим, а кто будет водим, словно телёнок на верёвочке: каким бы Рагнар ни был, на верёвочке здесь ходить именно ему.

Я помогла Маршалу ополоснуться над раковиной, после чего, оставив ванную комнату в распоряжение Рагнару, побыстрее отвела его в нашу спальню и уложила в постель. Мы не занимались сексом – просто обнимались в кромешной темноте и были счастливы этим.

– Испугалась? – вдруг шепнул он.

Я предпочитала отвечать искренностью на искренность, так что выдала правду:

– Да.

– Я ведь был рядом.

– Отчего было ещё страшнее. Я испугалась не столько за себя, сколько за тебя: боялась, что они навредят тебе… Он так швырнул в тебя вилы…

– Не думай об этом. И больше на улицу одна не выходи.

– Хорошо.

Он несколько секунд помолчал, поглаживая моё плечо своей горячей ладонью, после чего вдруг сказал:

– Не хотел тебе говорить, но лучше уж пусть в сегодняшнем дне останутся все плохие новости.

Внутри меня всё мгновенно сжалось, я подняла голову, желая заглянуть в глаза, способные успокоить, но в комнате было слишком темно, чтобы я могла рассмотреть…

– Что такое? – мой тон выдал напряжение.

– Скорее всего, волки съели Тормуда.

– Нет…

– Мы с Рагнаром видели, как волчица заманила пса в лес. Хитрая охота… Навряд ли он вернётся, – при этих словах он тяжело вздохнул, после чего добавил уже другим тоном. – Я брал с собой в лес топор. Мы привезли ёлку. Завтра украсим.