Диандра отстранилась от связанного и обратила внимание на Рагнара, который в этот момент взял её за предплечье, таким образом перетягивая её внимание на себя:
– Я предлагаю не тратить время, – вдруг произнёс он.
– Что это значит? – не поняла я, но, предчувствуя неладное, отозвалась первой.
Не смотря на меня и продолжая смотреть прямо в глаза Диандры, Рагнар произнёс:
– Предлагаю сразу перейти к части пыток.
– Что?! – меня буквально подорвало: он
– Ты собираешься ходить вокруг него месяц? – резко встретился со мной взглядом Рагнар. – А вдруг у нас не так уж и много времени? Вдруг рядом бродят трапперы, и нам стоит поспешить до того, как успеем стать чьей-то мишенью? Он ведь сам сказал, что ничего не скажет…
– Да я скорее сдохну, чем вы узнаете от меня хоть что-то!
– Итак, пытки, – страшно спокойно пожал плечами Рагнар.
– Нет! Я категорически против человеческих пыток! – я красноречиво скрестила предплечья, таким образом продемонстрировав крест, которым запечатала свой отказ.
– Что ж, раз уж речь зашла о голосовании, давайте голосовать, – хладнокровно повёл бровью Рагнар. – Я за то, чтобы получить ответы уже через час-два. Кто, кроме Томирис, против?
Кайя растерянно начала хватать ртом воздух, вообще не понимая, что́ здесь сейчас происходит. Впрочем, не от голоса одной только Кайи в этот момент
Высвободив предплечье из хватки Рагнара, Диандра произнесла:
– Делай с ним что хочешь, но так, чтобы заговорил прежде, чем отбросит душу.
Я не поверила своим ушам. Конкретно в этот момент. Потому что конкретно этот момент я была ещё совсем другой Томирис. Той, которая не понимала, что перед ней сидит связанным один из главных палачей конца двадцать первого века, устроивших массовый геноцид канадского населения. Та Томирис видела просто привязанного к стулу безумца и рядом с ним своего парня, желающего переплюнуть любое безумие с целью не победить, но главенствовать над ним… Диандра, в отличие от меня, уже не страдала наивностью. Она в полной мере осознавала с ке́м имеет дело и на что́ дала своё согласие. Если бы я вернулась в прошлое, именно в этот день, я бы сама в считаные секунды вырвала изо рта Гриффина всё, что мне нужно было услышать, но сейчас я другая Томирис, а тогда… Тогда Рагнару не стоило самовидвигаться на роль пыточника. Возможно, ему стоило подождать, пока я сама пойму, что другого пути у нас нет. Но он решил не ждать прихода моего осознания и тем самым сам подписал себе приговор.
Глава 24
Диандра
В прежние времена, то есть всего лишь неделю назад, меня приводили бы в ужас человеческие крики, рождаемые физическими пытками. Сейчас же… У Гриффина не самый приятный голос с надтреснутой хрипотцой – это всё, что я могу отметить, но совершенно ничего по этому поводу не чувствую. Рагнар пытает его уже один час и сорок семь минут, а мне плевать на этот процесс – в данном случае меня интересует исключительно результат.
Чтобы не находиться в непосредственной близости к малоприятному мероприятию – малоприятным оно является из-за громких криков, давящих на уши, а не из-за того, что мне жаль человека, подвергаемого пыткам, – я попросила Кайю проверить её чувствительным слухом обстановку на улице. Получив от неё доклад о том, что на улице не слышится присутствия людей, я проводила растерянную её и рассерженную Томирис вон из здания, караулить периметр, а сама села на ступени крыльца и, слушая крики Гриффина, глухо пробивающиеся из-за закрытых дверей, начала курить.
Уже полтора часа наблюдая за девчонками, тусующимися у высокого забора из рабицы, я думаю о них… Томирис неплохо поладила с