Завод Н.К. фон Мекка

Николай Карлович фон Мекк был выдающимся дельцом в широком и лучшем смысле этого слова и одной из значительных фигур в Москве. Мекка знала вся Москва, не только деловая, но и дворянская, он занимал видное положение в обществе. Я хорошо знал фон Мекка и очень ценил его как убежденного и ярого сторонника орловского рысака. На этой почве и произошло наше сближение. Н.К. фон Мекк не шел ни на какие компромиссы в вопросе метизации. Он первый и единственный имел мужество в Киевском беговом обществе не допускать метисов к состязаниям, в этом обществе призы разыгрывались исключительно для орловских рысаков. Вследствие этого у фон Мекка было много врагов, но история воздаст ему должное как энергичному, стойкому и убежденному борцу за орловского рысака.

Николай Карлович фон Мекк родился в Москве в семье выдающегося инженера, который сделал состояние на постройке железных дорог. Это было время, когда буквально всю Россию охватило железнодорожное строительство. Фон Мекк вместе с Дервизом были едва ли не главными концессионерами. Это время превосходно описано Терпигоревым в его многочисленных рассказах и очерках. Молодой Мекк блестяще окончил институт путей сообщения и стал работать с отцом в той же области. Как человек очень умный, образованный и чрезвычайно дельный, он имел большой успех на избранном им поприще. Я познакомился с ним, когда он был уже председателем правления Московско-Казанской железной дороги и владельцем большого количества акций этого железнодорожного предприятия. Фон Мекк был выдающийся инженер, не только теоретик, но и практик, блестящий администратор и недурной финансист. Помимо своих прямых дел, он также не чужд был банковской деятельности и работал в разных коммерческих организациях.

Н.К. фон Мекк

Свой завод фон Мекк основал в 1895 году, призовым делом не интересовался, своих лошадей предпочитая продавать или же отдавать в аренду. Став действительным членом Московского бегового общества, он вскоре был избран старшим членом и судьей у звонка – доверие, которого удостаивались немногие, – но пробыл в этой почетной должности сравнительно недолго. Об уходе с нее фон Мекка сожалели многие, но он не мог поступить иначе. В то время в Московском беговом обществе атмосфера была нездоровой: царили интриги, были партии, преследовались зачастую личные интересы. Мекк был человек очень властный, требовательный и крайне работоспособный, все это также не нравилось его коллегам по правлению.

Приблизительно в это время Н.К. фон Мекк издал генеалогические таблицы выигравших рысаков. Это стало настоящим событием, фон Мекк затратил на это дело несколько десятков тысяч рублей.

Генеалогия орловского рысака – область недостаточно разработанная. В России было много коннозаводчиков, которые напрочь отрицали необходимость знания родословных своих лошадей. Фон Мекк совершенно справедливо считал: причина этого отчасти в том, что, кроме заводских книг, у нас в то время почти никаких трудов по генеалогии орловского рысака не издавалось. В прежнее время, когда рысаков на ипподроме было очень и очень немного, происхождением их интересовались и его изучали. С увеличением количества беговых лошадей чуть ли не до тысячи изучать породу каждого рысака становилось все труднее. Генеалогические данные были разбросаны в ряде изданий, из которых часть стала библиографической редкостью. Русский человек любит избавляться от лишней работы, и многие совершенно забросили заводские книги.

Фон Мекк считал, что необходимо исследовать и объяснить всё в подробностях, составить генеалогические таблицы лучших рысаков и затем уже сделать выводы. Надлежало подыскать человека, который взял бы на себя составление этих таблиц. Такой человек нашёлся. Это был ученый, зоотехник, агроном, коннозаводчик Уфимской губернии А.П. Заннес. По инициативе и на средства фон Мекка Заннес взялся проделать эту огромную работу. Для ее выполнения нужно было составить две тысячи двести генеалогических таблиц рысаков, бежавших на главнейших ипподромах России. После этого следовало заняться самой существенной частью всего труда – выводами, или определением, какие соединения линий дали наибольшее количество резвых лошадей.

К сожалению, Заннес оказался не вполне добросовестным. Желая поскорее сдать работу и получить деньги, он пригласил на помощь двух-трех неопытных студентов, в результате было немало напутано при составлении некоторых родословных. Вот почему этим изданием необходимо пользоваться с известной осторожностью. Тем не менее оно и сейчас имеет большое значение, а в свое время принесло громадную пользу коннозаводчикам и охотникам.

Генеалогические таблицы вышли в пяти томах, в них вошла тысяча родословных, а шестой том был посвящен выводам. Число таблиц было сокращено больше чем на половину.

Я неоднократно беседовал с фон Мекком об этих таблицах, и Николай Карлович всегда возмущался недобросовестным отношением к делу Заннеса. Н.К. фон Мекк справедливо считал, что этот труд должны приветствовать все коннозаводчики. Он говорил мне, что, когда решил основать рысистый завод, ему пришлось действовать наугад, так как не было никаких руководств на тему подбора по линиям. Изданием этого генеалогического атласа фон Мекк принес несомненную пользу рысистому коннозаводству и обратил многих к изучению генеалогии орловского рысака, а другим облегчил задачу ознакомления с происхождением лучших призовых лошадей, когда-либо бежавших на русских ипподромах.

Великий князь Дмитрий Константинович внимательно следил за всем, что делалось в спортивной и коннозаводской России. Он назначил Николая Карловича членом особой постоянной комиссии по изданию заводских книг и выяснению спорных вопросов генеалогии. Такое назначение было не только заслуженно, но и удачно. Фон Мекк вносил известное равновесие в среду членов этой комиссии, где главную скрипку играл Карузо, ярый и фанатичный поклонник чистого орловского рысака, готовый руководствоваться нелепыми правилами, изобретенными при генерале Гринвальде в 1866 году. Что же касается генеалогических взглядов самого фон Мекка, то они у него были вполне выработаны и далеки от сектантства чистопородников и безразличия таких коннозаводчиков, которые готовы проводить всякие генеалогические эксперименты. Фон Мекк с его спокойным, верным и трезвым взглядом на генеалогию орловского рысака был очень полезным, прямо-таки необходимым членом этой комиссии.

Мне немало приходилось общаться с фон Мекком на коннозаводские темы, и я должен сказать, что это был не только интересный, но и весьма знающий собеседник. Он утверждал, что граф Орлов-Чесменский дал схему создания породы, которая в главных своих частях была им же самим и заполнена и лишь в мелочах оставлена в наследство потомству. Главное управление коннозаводства приглашало фон Мекка участвовать в работе разных комиссий, к его голосу всегда прислушивались, с ним очень считались. Одно время он принимал активное участие в составлении нового устава беговых обществ. Все предложения фон Мекка неуклонно принимались, так как были точно сформулированы и в них сказывались его большие познания в беговом деле. На последней Всероссийской конской выставке в Киеве Н.К. фон Мекк был экспертом по рысистому отделу, и, если память мне не изменяет, он и ранее бывал экспертом на выставках.

Однако главной коннозаводской заслугой фон Мекка я считаю создание Киевского бегового общества и установление там полного запрета бежать метисам. Ни до ни после никто не имел смелости это сделать, только фон Мекк с его железной волей смог это провести. Киевское беговое общество когда-то, во времена Паншина, было первым среди всех провинциальных беговых обществ России, затем оно пришло в полный упадок и стало ареной вечных скандалов, дрязг и интриг. Разложение там при вице-президенте В.В. Оболонском дошло до таких пределов, что великий князь решил положить этому конец. Он вызвал Николая Карловича в Петербург. Фон Мекк посоветовал великому князю радикальные меры: закрыть общество и затем поручить кому-либо образовать новое. Великий князь, человек по натуре мягкий и деликатный, колебался. Тогда фон Мекк нарисовал ему ясную и точную картину безобразий, которые творились в Киевском беговом обществе. Ему удалось убедить великого князя. Киевское общество было закрыто, а фон Мекк через полгода после этого создал Юго-Западное общество поощрения рысистого коннозаводства. Вокруг фон Мекка в новом обществе сгруппировались все здоровые спортивные элементы Киева. При фон Мекке общество достигло расцвета. При нем в Киеве на бегу царил образцовый порядок, он создал общество для поощрения только лошадей орловского происхождения. При том влиянии, которое имели тогда метизаторы, сделать это было нелегко, пойти на такое мог только фон Мекк. Я отдаю ему должное и считаю это его величайшей заслугой перед орловским рысаком.

Когда метизаторы особенно сильно наседали на меня и Г.И. Рибопьера с вопросом об ограничениях и грозили их отменить, я всегда пугал их тенью Киевского бегового общества и говорил: «А что если вы сорветесь, не наберете большинства и провалитесь? Помните, тогда полумер не будет, я первый потребую по примеру Киева полного недопущения к испытаниям метисов и в Москве». Метизаторы злобствовали, но утихали.