Виноватый Бог

Итак, пришлось заняться более сложным делом – оправдывать Бога.

И тут приходится признавать: да, Бог, прежде всего, не мстит. Это значит, что не должен бы Он взыскивать в буквальном смысле долги до последней полушки, причем взыскивать их через мучение. Ибо тут же на сцену выскакивает новый обвинитель и кричит:

– Да, я грешил против Божиих заповедей. Против ближних. Но с ними-то я уже примирился. А против Бога грешил тем, что недомерил Ему земных поклонов, не дочитал молитв, не допраздновал праздников! Я должен перед Ним каяться? Но скажите, стало ли Ему больно от не дочитанных мною славословий? Как я могу причинить ущерб Богу, за который должен был бы Ему воздать? А мне всю жизнь было больно от той жизни, которую я протащил! Он-то меня мучил совершенно реально и долго, всю мою жизнь. А от меня не получил только приятную Ему меру моего подхалимства. Кто ж у кого должен прощения просить?

У вас найдется ответ на такую претензию? Конечно, вы вправе напомнить человеку о благодеяниях Божиих в его жизни. Но он усилит свою позицию:

– Все эти Божии дары – лишь сладкая приманка на крючке скорби. Я только успел чуть-чуть попробовать, как все отняла смерть. Бог издевался. Дал, как собаке

Каштанке, проглотить кусочек на веревочке и вытянул его из желудка обратно. Он нарочно даже создал все эти блага, чтобы смотреть, как мучится тварь, когда их лишается.

Такого рода аргументация глубоко и подробно рассмотрена в романе К. Льюиса “Пока мы лиц не обрели”. Справедлива ли она по существу – зависит от того, где должен быть поставлен центр справедливости, где подвеска Фемидиных весов. Грешник мерит все относительно себя – и Бог оказывается его должником. На самом деле, мир должен мериться относительно Бога. В этой (нормальной) системе отсчета грешник ужасающе неправ. Но проблема в том, что вы ему этого никак не докажете.

Я не вижу никаких способов из такой души исторгнуть не то, что покаяние перед Богом, но самое прощение Бога. Тем менее – желание покориться Ему, полюбить Его. Согласитесь со мною, что все мыслимые нами, представимые нами средства Божьего воздействия (уговоры, убеждение, показ реальности, как она есть, угрозы, мучения и милости) совершенно бессильны в данном случае. Они только убедят богопротивника в его собственной правоте. Он даже от сердца всем ближним простит – лишь бы Богу не простить.

Станете ли вы верить в апокатастазис, поговорив с таким человеком? А ведь чтобы дойти до таких мыслей, совсем не нужно кончать философский факультет. Требуется для них лишь начальный уровень здравого смысла и жизненного опыта. Просто этот здравый смысл встает на службу богопротивного настроя сердца. И в таком виде он по-своему непобедим.

Вот встает перед Богом на суде такой человек. И что с ним делать? На вертел посадить? В печку сунуть? И ежедневно переспрашивать: а ты не передумал?

То есть, можем ли мы предложить Богу Диоклетианову и Неронову модель поведения? Те ведь тоже истощили свои силы, пытаясь вырвать у христиан минимальное почтение к своим богам, “бессмертным” и исторически прославленным богам Олимпа, готовым немедленно простить любого их хулителя за одну крошку фимиама, брошенного на их идольский жертвенник. Тираны подчас искренне жалели христиан, протягивали им свою милость и жалость, – но все при том же неприемлемом условии. А что еще предложат Богу сторонники апоката-стазиса, начиная с Оригена и ев. Григория? Какая еще стратегия Бога в отношении таких Его супостатов им открылась бы? Я пока не слышал ничего, кроме этого простого: мучить гада, пока он не исправится.

А если все же он так и не исправится? Измучившись, попробует прикинуться подхалимом, попросит для виду прощения, наполнившись новой ненавистью к своему Мучителю за сам факт своего такого унижения. Взять его в рай? Туда, где ему противнее всего? Где ему ненавистен каждый насельник?

Революционер

Но это, конечно, далеко не все. Есть и другие типажи, в которых вражда к Богу выражена настолько, что изменить в них такое настроение не смогут ни уговоры, ни кнуты, ни пряники. Вот еще один из них.

– Хватит нам единоличных тиранов! Насмотрелись мы царей-королей и их подхалимов. Абсолютная власть развращает абсолютно. Один хочет быть, по вашему Павлу, все во всем. А мы так не хотим. Дал свободу, говоришь, – так и дай просто нормально и спокойно жить в Твоем аду без Тебя. Хороший Ты или плохой – важно даже не это. Ты – Высший и претендуешь на единственный трон. А у меня в душе с детства “Варшавянка” играет: “нам ненавистны тиранов короны, цепи народа-страдальца мы чтим". Я ненавижу Тебя просто за самый факт возвышения и трона, что Ты один решаешь, куда рулить, кого казнить, кого миловать. Просто я Тебе не ровня, свергнуть Тебя не могу. Так дай же просто спокойно пожить от Тебя в стороне. Любить Тебя я все равно никогда не буду, потому что любить могу только примерно равных себе. Например, пролетариев всех стран. А любовь к тому, кто выше, несравнимо выше, любовь к тому, от кого ты зависишь – это аморально само по себе. Мы не китайские болванчики, постоянно кланяющиеся. Мы за достаточную степень свободы. Тот, Кто изготовил себе китайских болванчиков, не заслуживает любви только за одно это свое намерение. И пусть наша любовь к свободе будет осуждена от буржуазных святош и ханжей! Мы на земле уже сражались и гибли за свое пролетарское дело, нам не привыкать. Наш герой подобен нам, первый революционер, Люцифер. Мы отстаивали его доброе имя на земле, жизни свои предали ему навсегда. Короче, рай вашего Тирана нам никаким боком не нужен!

Вы никогда не слышали такую аргументацию? Вы никогда не встречались с глубокой убежденностью, что маленький, униженный и оскорбленный человек – всегда хороший, а богатый и сильный – всегда плохой, даже когда творит добро. Ибо для себя же творит!