– Только веник следует намочить, – тоном Мальвины добавила она и пошла выгребать мусор из парт.

Такой джентельменский поступок неожиданным образом заставил Таню Новицкую посмотреть на невзрачного одноклассника Борю Гендельмана совершенно под другим углом. Завитки его черных волос на висках, длинные пальцы и миндалевидные серые глаза с оттенком традиционной национальной грусти показались Тане в тот момент сказочно прекрасными. И Таня влюбилась.

О, счастливый возраст полного неведения о расовой принадлежности, национальном вопросе и пятой графе!

Во время уборки выяснилось, что Боря живет недалеко от Тани и занимается в музыкальной школе по классу фортепьяно. Таня тоже ходила на музыку, и этот факт еще плотнее сблизил ее с ним.

С этого времени Таня держала Борю в поле зрения. В столовой поменялась местами с Богуш, чтобы сидеть напротив объекта своей любви, и домой после продленки норовила уйти вместе с Борей.

Гендельман, разумеется, не заметил ее беглых исподлобных взглядов. Мир его желаний в восемь лет был прост и понятен: не схватить двойку по поведению, поскорее сделать уроки и поиграть в «сыщика-разбойника». Однако безобидная Таня вполне вписывалась в немудреное расписание его жизни, как, впрочем, и все окружавшие его школьники.

Боря привык, что где-то рядом есть Таня. Иногда он дергал ее за косу, бросал в нее скатанный хлебный мякиш в столовой, тянул за кончик роскошного капронового банта, венчавшего ее маленькую кукольную головку. Бант развязывался. А Таня, жеманно надувая губки, говорила: «Ну, Боря, что ты делаешь! Отстань!» – хотя в душе ликовала и радовалась такому «вниманию».

Как-то носясь после уроков по школе, они оказались в актовом зале, где стояло маленькое черное пианино. Боря открыл крышку, тронул клавишу, огласившую чуть подпорченным звуком зал, и, спотыкаясь, сыграл этюд Баха.

Таня Баха еще не играла, и задумчивая мелодия, так сочетающаяся с Бориными глазами, вызвала в детской душе почти материнскую жалость.

Повышенное внимание Новицкой к Гендельману не осталось незамеченным. Галя Кляпнева ехидничала:

– Ты что, в Гендельмана втрескалась?

– Я? – делая удивленные глаза, переспрашивала Таня и переходила в атаку: – Ну ты и дура!

– Сама ты дура! Думаешь, я не вижу, как ты за ним бегаешь?

Однажды на продленке после обеда договорились играть в «сыщика-разбойника». Школьники разделились на две группы. Таня с Борей оказались по разные стороны баррикад. «Сыщики» дали «разбойникам» пять минут на «дислокацию» в соседних со школой дворах и бросились их ловить.

После получаса безуспешных поисков Таня внезапно увидела мелькнувшую вдалеке Борину куртку. Боря тоже увидел Таню.

– Сыщики! – крикнул Гендельман и забежал в ближайшее парадное.

Таня сломя голову бросилась за ним. Боря спрятался за дверью.

Новицкая со всей силой своей любви надавила на дверь. От резкого толчка Боря упал, а его нога попала в щель между стенкой и дверью.

– Ой, нога! – заорал Боря.

Но любовь была сильнее здравого смысла, и Таня продолжала давить…