– Хорошо, приходи. Только вино не бери. Чай будем пить.
Надел я костюм, который мне верой и правдой восемнадцать лет прослужил, ботинки почистил и хотел букет цветов купить, но подумал, что цветы скоро завянут и она их выбросит. А если я куплю цветок в горшке, то он долго еще у нее цвести будет. Смотрю, в цветочном магазине стоит гусмания – сухой, как бессмертник, ярко-красный цветок в окружении длинных кожистых листьев. Ну точно – Эльвирка.
Вот так, с цветочным горшком в обнимку и подошел я к ее двери ровно в восемь вечера, как она и сказала.
Позвонил. Она открыла. Смотрит на меня строго и говорит:
– А это еще что за сухоцвет?
– Гусмания называется. Это тебе.
– Уже догадалась, что мне. Ну, проходи, раз пришел, – и рукой меня зайти пригласила.
Человек я аккуратный – ботинки в коридоре снял и в носках в комнату прошел. Эльвира улыбнулась:
– Люблю мужчин в костюме и в носках… – и как же умеет сказать, что не поймешь, действительно она это любит или шутит.
Сели мы чай пить, о жизни поговорили, молодые годы вспомнили, я пару новых анекдотов рассказал. Она смеяться стала. Ну, вот и растаяла.
На стене часы висели. Я время от времени краем глаза на них поглядываю и вижу, что уже полдвенадцатого, а мы все еще чаепитием занимаемся. Решил я осторожно намекнуть и говорю:
– Эльвирочка, может быть, я у тебя останусь? А то уже поздно. Пока автобуса дождешься…
Она глянула на меня как-то странно. Видимо, решала, оставить меня или нет, и вдруг говорит:
– А презерватив у тебя есть?
Я чуть со стула не упал. Все что угодно мог предположить, но только не это.
– А зачем? – говорю, а улыбка сама рот в стороны растягивает, и я ничего сделать не могу. – Можно и без него. Я здоров.
Только произнес эти слова, а сам подумал, может быть, она знает, что говорит. А язык сам дальше за меня продолжает:
– И где же это я сейчас презерватив куплю? Уже все аптеки закрыты.
Эльвирочка улыбнулась и говорит:
– В супермаркете через дорогу. Он круглосуточно работает. Здоров-то ты здоров, но это делу не помешает. Так что ты не задерживайся. Вперед.