Прошло два дня. Миша не звонил. Я чувствовала, что что-то не так. Ощущение приближающейся развязки не покидало меня.
На четвертый день раздался звонок. Все как всегда: «привет», «как дела?», «что делаешь?». О том, что произошло – ни слова. Но в его голосе я услышала новые ноты. Я даже не знаю, в чем они выражались. Но появилось что-то другое, отстраненное и неестественное. Он не поинтересовался, что я делаю в выходные, и ничего не предложил.
И все-таки я спросила:
– Так что с Новым годом?
– Я пока не знаю. Скорее всего, пойду к ребятам в общежитие, – и нерешительно добавил: – Если хочешь, можешь тоже пойти.
Но я не хотела…
Прошло три месяца. Как-то раз я возвращалась домой на трамвае. На одной из остановок в трамвай сели парень с девушкой. Они скорее втиснулись, чем вошли в забитый до отказа вагон, и примостились на последних ступенях возле дверей. Девушка стояла на ступеньке повыше, а парень – на самой нижней, и их головы сровнялись. Он смотрел ей в глаза и улыбался такой знакомой блуждающей улыбкой. Мне было хорошо видно его лицо. Вдруг Миша повернул голову, заметил меня, опустил глаза и быстро отвернулся. В следующее мгновение он уже опять смотрел на свою спутницу и улыбался. Вернее, радовался…
2015
Анонимка
В городской пульмонологической больнице произошло ЧП: пришла анонимка на сотрудника кабинета ЛФК – двадцатидвухлетнего массажиста Лившица Игоря Леонидовича.
Событие это было весьма странное и из ряда вон выходящее. Случилось так, что в понедельник утром главный инженер больницы – была и такая должность – дожидаясь главврача у него в приемной, увидел письмо без штампа и обратного адреса, лежавшее сверху других писем.
Это показалось ему странным – может, глаз был наметанный, или сам мог ожидать чего подобного, и он потихоньку, пока секретарша вышла и в приемной больше никого не было, взял письмо и сунул его в карман рабочей куртки.
Секретарша вернулась и сообщила, что главврач задерживается. Тогда инженер подумал, что ждать нет смысла, лучше зайти позже, и быстро вышел на улицу. Завернул за угол третьего корпуса больницы, прошел мимо приемного отделения и, убедившись, что вокруг никого нет, вытащил письмо из кармана и попытался аккуратно отклеить треугольник с обратной стороны запечатанного конверта. Но не тут-то было: кто-то постарался заклеить его так, что даже когда инженер разорвал конверт, махнув рукой на его сохранность, само письмо прилипло к конверту и не хотело расставаться с таившей его оболочкой, пытавшейся самоотверженно сохранить своё содержимое. Наконец инженер оторвал письмо от конверта и, еще раз глянув по сторонам, развернул напечатанный на машинке текст и стал читать:
«Уважаемый товарищ главврач!
Хотим довести до вашего сведения, что сотрудник кабинета лечебной физической культуры физиотерапевтического отделения нашей больницы, инструктор по лечебному массажу Лившиц И.В. ведет недостойную советского комсомольца деятельность, как на работе, так и во внерабочее время. Используя служебное помещение кабинета ЛФК, он принимает там частных клиентов на массаж и берет оплату за свои услуги. Также он берет взятки с пациентов больницы в виде коробок конфет, книг и т. п. и открыто намекает на материальное вознаграждение. В свободное от работы время он ходит на книжный базар, где скупает редкие книги, а затем перепродает их своим знакомым и сотрудникам больницы. Были случаи, когда он пытался продать на работе иностранные вещи, и не исключено, что он также занимается фарцовкой.
Однако это еще не все. Имея жену и шестимесячного ребенка и пользуясь служебным помещением, он приводит в кабинет ЛФК в вечернее время девиц легкого поведения и занимается там развратом…»
Дойдя до этого места, инженер остановился, чтобы перевести дух. Пот выступил у него на лбу. «Ну и дела!» – подумал он, но снова вернулся к чтению.
«…Такое аморальное поведение Лившица И.В. накладывает несмываемое пятно позора на всех сотрудников физиотерапевтического отделения, и мы надеемся, что партийная организация больницы и лично вы должным образом отреагируете на этот сигнал, и будет положен конец безобразию, творящемуся в коллективе больницы.
Группа сотрудников».
«Вот так номер», – сдвинув кепку на лоб, почесал в затылке инженер и решил, прежде чем выбросить эту бумагу, показать ее самому Лившицу, которого хорошо знал.