— Потому что у меня не может быть детей.

Катрин не знала, что на это ответить. Выражать ложного сочувствия не хотелось.

— Что ты хочешь, чтобы я сейчас сделала? Если предложиь поехать с тобой — даже и не надейся. Я этого не сделаю. Прошлого раза мне вполне хватило.

— Для того, чтобы расправиться с тобой, мне вовсе не обязательно куда-то тебя вести. Достаточно сделать так, — Синтия взмахнула рукой и горло Катрин словно сдавил невидимым обручем.

Словно вытащенная из воды рыба Катрин хватала ртом воздух, а он не вливался в лёгкие. Его словно не было, как если бы вокруг образовался вакуум.

Несколько ужасных секунд она задыхалась, а потом невидимая удавка расплелась и всё стало, как обычно.

— Теперь ты знаешь, что испытывают люди при приступе астмы, — засмеялась Синтия.

— Ах ты гадина, — сдавлено прорычала Катрин, держась рукой за горло.

— Мне понятна суть твоего возмущения. Ты можешь мне не верить, но на самом деле я очень добра к тебе. Это лишь показательное выступление. Просто хочу, чтобы ты усвоила простейший урок — я могла бы убить тебя в любой момент незаметно для всех. Ты и сама бы не догадалась, что это моих рук дело. Никто, кроме одного единственного человека ничего бы не понял.

— Никто, кроме Альберта? — подняла на неё глаза Катрин.

— Весьма существенное для меня «кроме». На самом деле только он один имеет значение.

— И для меня — тоже, — с вызовом вскинула подбородок Катрин. — Зачем ты пришла? Торжествовать? Разнюхивать? Издеваться? С какой целью демонстрируешь свои возможности?

Кем бы ты не была, пойми, мне всё равно. Мне безразличны твои устремления, твои интересы, твои страдания — ты сама. Пережила ли ты столетия, встречалась ли с Люцифером или нет — для меня нет разницы. Единственное, что имеет значение, так это то, что ты стоишь между мной и Альбертом. И между мной и тобой не может быть ни примирения, ни понимания. Ты веками отравляла его душу и планируешь заняться этим дальше? В том, что случилось с ним в прошлом твоя, и только твоя вина, целиком и полностью. Оставь его в покое хоть теперь, слышишь?

— Слышу, — с леденящим спокойствием отозвалась Синтия. — Я понимаю тебя. Гораздо лучше, чем ты меня. Или Альберта. Маленькая глупая девочка в мире больших, злых монстров. Бедняжка! Ты, как и все хорошие девочки, должно быть, веришь, что рано или поздно добро всегда побеждает зло? И, поскольку добро это ты, а зло — это я, мой конец, наверное, в твоих глазах уже предрешён?

В чём-то ты, безусловно, права. Но совсем не так, как тебе представляется. Добро не может победить зло, иначе последнее давно бы скончалось в судорогах. Только глупцы представляются себя Дон-Кихотами. На мой взгляд Дон-Кихот и есть дурак, причём самого скучного пошиба — глупец и зануда.

Истинное добро никогда не сражается со злом — оно просто старается с ним не пересекаться. Белые крылья, знаешь ли, так быстро пылятся? А в христианском догмате о непротивлении злу насилием куда больше истины, чем ты способна вообразить. Кто пойдёт убивать дракона рано или поздно сам станет драконом. Тут уж ничего не поделать.

Зло никогда не бывает наказано добром. Зло всегда наказывается ещё большим злом. Так чернота гасит любой свет, а пустоту невозможно заполнить — рано или поздно растворишься в ней.

Хочешь оставаться белой и пушистой? Не связывайся со мной, девочка. Благослови бога, в которого ты не веришь, что у меня есть свои причины быть к тебе благосклонной.

— Ты…

— Просто закрой рот, одень пальто и иди за мной.