— Понятия не имею.

Я выдвинул один из ящиков и обнаружил стопку журналов. «Нерешаемые судоку». «Экстремальные судоку». В соседнем ящике лежал набор фишек для покера.

— Наверное, Б-клуб иногда собирается здесь, — заметил я.

— Тут целый склад спиртного, так что ты, скорее всего, прав.

У круглого стола стояли пять стульев.

Мы быстро покончили с кухней. В остальных ящиках и на полках не было ничего интересного: всевозможная утварь, баночки со специями, консервы. Похоже, немец любил угощать гостей и разгадывать кроссворды.

В хижине была даже маленькая ванная. Видно, Густафссон жил здесь постоянно. На полочке перед зеркалом нашлись опасная бритва, крем для бритья и набор лосьонов. У двери стояла подставка для журналов, и я не глядя смог бы сказать, какого рода издания там лежали.

— Тут заперто, — сообщила Мэгги.

Я выглянул из ванной и понял, что она говорит о подвале. Узкая дверь располагалась возле кухни.

— Странно. Давай-ка посмотрим.

Я толкнул дверь плечом. В тот же миг послышался шум мотора. Мэгги испуганно прижалась ко мне. Через несколько мгновений мы облегченно выдохнули: снизу доносилось монотонное гудение генератора. Видимо, включив свет в ванной, мы израсходовали и без того скудный запас электроэнергии.

— Если этот тип вернется, мы услышим, — сказал я.

— Интересно, кто он. Ричард с Харрисоном о нем что-нибудь говорили?

Я мотнул головой.

— Пойдем в спальню, — предложил я. — Возможно, там найдем какие-нибудь подсказки.

Спальня почти не уступала размерами кухне. В ней были узкая кровать и письменный стол, заваленный журналами и книгами. На полках нашлись две фотографии немца: маленький портрет и еще одна, на которой он был с какой-то девушкой. Пара застыла в танце — оба подбоченились, выставили вперед правую ногу, искоса глядя в объектив и смеясь. Не было ни малейшего сомнения, что эти двое отчаянно влюблены друг в друга.

Я подошел поближе и стал всматриваться в их лица, надеясь угадать знакомые черты. Но нет, раньше я их не видел.

Я проверил ящики письменного стола — два из трех были открыты. Ничего интересного: библиотечные формуляры, старые батарейки, пара потертых карточных колод, путеводители, старые рекламные проспекты, компас… Самое любопытное наверняка хранилось в третьем ящике, но он оказался заперт на ключ. Ничего, что могло бы иметь отношение ко мне или событиям в моем доме, я не нашел.

— В тумбочке пусто, — объявила Мэгги. — Что-то мне неспокойно, Джонни. Если он вернется…

— Скажем, что мы друзья Харрисона. Проходили мимо и решили заглянуть.