Арбакла раздражали становившиеся громче стоны Рапп. «Еще один звук, и я выкину ее из окна!» — зарычал он. Подобное отношение задело Превон, и она заступилась за подругу.

— Рапп его в чем-либо обвиняла? — поинтересовался помощник окружного прокурора.

— Она просто кричала: «Я умираю! Я умираю! Ты сделал мне больно!» — припомнила Превон.

Мужчины в кабинете для допросов застыли. Это было серьезное показание, которое могло вылиться в обвинение в убийстве. Превон склонилась над отпечатанным на машинке листом и поставила подпись. Сыщики предупредили, чтобы актриса ни с кем не обсуждала свои слова до того, как ее вызовут в суд свидетельствовать против Арбакла.

— Вас начнут осаждать любопытные. Мы бы не хотели, чтобы это вынудило вас изменить показания. А они начнут! — предупредил капитан Дункан Мэтсон.

— Я никому ничего не скажу, — пообещала Превон.

Вечером 10 сентября, после того как свидетельницы покинули управление полиции Сан-Франциско, туда привезли «Толстяка» Арбакла. Он уселся на деревянный стул и стал внимательно слушать. Помощник окружного прокурора хотел допросить Роско, но актер, по совету адвоката, отказывался отвечать. Молчание Арбакла возмутило капитана полиции, и он твердо решил разобраться, что же на самом деле случилось в номере 1219.

«И я, и мистер Ю’Рен, и начальник полиции О’Брайен твердо убеждены, что ни один человек, будь то Роско „Толстяк“ Арбакл или кто угодно, не имеет права приезжать к нам в город и совершать подобное злодеяние, — заявил Дункан Мэтсон. — Согласно имеющимся свидетельским показаниям, на девушку было совершено нападение»^{206}.

Окружной прокурор обвинил актера в изнасиловании Вирджинии Рапп, которую «Толстяк» в довершение всего раздавил своим чудовищным весом. Полицейские арестовали Арбакла, предъявив ему обвинение в убийстве^{207}.

Репортеры с восторгом ухватились за новую сенсацию: легендарный актер — виновник жуткой трагедии со смертельным исходом! Арест Роско Арбакла вызвал в прессе небывалый для Голливуда ажиотаж. Вскоре Оскар Генрих окажется в эпицентре первого крупного скандала в киноиндустрии. Дело «Толстяка» Арбакла навсегда оставит след на репутации криминалиста, и, к сожалению, не очень хороший.

Дэвид «Малыш» Бендер с любопытством разглядывал нового соседа^{208}. Тот нервно расхаживал по крошечной камере номер 12 в блоке «для особо тяжких» городской тюрьмы Сан-Франциско. Новичка привели часов семь назад, но на беднягу уже было жалко смотреть. В семь часов двери распахнулись, и Бендер вышел в узкий коридор между двумя рядами камер, обнесенных решеткой из твердой стали. Здесь содержалось восемьдесят заключенных, и почти все перешептывались о новичке из соседней с Бендером камеры — «Толстяке» Арбакле.

— Нет ли у кого-нибудь мыла? — оказавшись в коридоре, спросил «Толстяк». — А полотенца и расчески? А то у меня нет. Ни единой вещи. Ничего.

В доказательство Роско вывернул наружу пустые карманы. Двадцатитрехлетний убийца полицейских Дэвид Бендер обещал одолжить ему все необходимое, и мужчины с улыбкой пожали друг другу руки. Горькая ирония судьбы: еще неделю назад Арбакл беседовал с воротилами киноиндустрии, намечая очередной шаг навстречу успеху. А сегодня утром «Толстяка» окружали отпетые негодяи, и первым, кто завел с ним разговор, оказался сбежавший убийца из Мэриленда, который не видел ни одного фильма с Арбаклом.

— Там, где я провел последние шесть лет, кино не показывают, — пошутил Бендер в разговоре с Роско.

И все же Арбакл умудрился найти с Бендером кое-что общее: оба обаятельные, умные, и оба уверены, что стали жертвами несправедливости. Имелось и еще одно обстоятельство.

— Мы должны стать друзьями!^{209} — заулыбался Бендер. — Одна из девочек с вашей вечеринки жила со мной в одной квартире.

У Арбакла вытянулось лицо. К сожалению, он прекрасно знал соседку Бендера: именно Зей Превон колотила в дверь номера «Толстяка», когда там, лежа на кровати, умирала Вирджиния Рапп. Арбакл растерялся. Каждый раз на опознании старлетки дружно указывали на него — показания трех женщин подвигли прокурора предъявить Арбаклу обвинение в убийстве. В Сан-Франциско 1920-х возник странный закрытый мирок, в котором преступники и звезды оказывались рядом.

— Больше никакой выпивки! — решительно произнес заключенный блока для «особо тяжких» Роско Арбакл.

16 сентября секретарь Оскара Генриха приняла звонок от помощника окружного прокурора Сан-Франциско Мильтона Ю’Рена. Оскара назначили главным криминалистом по делу «Толстяка» Арбакла. Вот он, долгожданный звездный час, больше не нужно кланяться перед чванливыми экспертами-почерковедами! Следующим утром Оскар Генрих договорился о встрече с окружным прокурором Мэттью Брэди. Выяснилось, что дело довольно щекотливое. Брэди рекомендовал Оскару держать рот на замке.

«Сегодня утром я инког[нито] прибыл на место, чтобы начать работу по делу Арбакла, — таинственно писал Оскар Бойнтону Кайзеру. — Собираюсь провести в отеле „Святой Франциск“ несколько дней. Как смогу, напишу подробнее»^{210}.