На душе у меня стало намного веселее, а то я уже начинал чувствовать себя местным Иваном Сусаниным. Но тот хоть вражескую силу в лес завел, а я – своих. Отлегло у меня от сердца. Никто, включая меня самого, не знал в начале пути, чем закончится наше предприятие в плане трудоустройства выпускников.

Тем, кто возвращался с практики, написать резюме было несложно, поскольку у них уже имелся реальный опыт работы, а длительным этот опыт в те годы ни у кого и не мог быть. Но как быть с теми, кто без практики сразу рвётся на рынок труда?

Я проводил допросы с пристрастием, пытаясь выудить из студентов что-то полезное из их прошлой жизни, что пригодилось бы в качестве переносимых навыков. Увы, мы выросли в другой культуре и резюме в СССР никогда не имели. Просто анкету заполняли при приеме на работу, и все. Основная проблема заключалась в том, чтобы свернутое действие развернуть и разложить на многочисленные составляющие. Даже сегодня, 20 лет спустя, ни русские, ни китайцы, ни индусы, которым я пишу резюме, не умеют этого делать. А тогда, да с учётом большевистского прошлого, вытянуть подробности прежней работы из наших ребят оказалось невозможно. Я принял правила игры и стал просто фантазировать на тему, что же такое этот человек мог делать в своей прошлой должности. Процесс перешел в другую плоскость. Я спрашивал: ты делал такое? Они отвечали «да» или «нет».

Вот типичный диалог:

Я: Вы в Кишиневе чем занимались?

Студент: Инженером работал.

Я: А где именно?

Студент: На заводе.

Я: На каком именно заводе?

Студент: Так, на телевизионном.

Я: А что вы там делали?

Студент: Так я же говорю, инженером работал!

Я: Я понял, инженером. А что именно вы там делали? Конкретно.

Студент: Ну, что все инженеры делают, то и я делал.

Я: В цеху работали или среди конструкторов?

Студент: В цеху.

Я: Что за цех?

Студент: Сборочный.

Я: Конвейер?

Студент: Конвейер, а на выходе выбраковываем.