– домашний компьютер для занятий.
Стоимость курса сложилась очень забавным путем. Я рассуждал так: в среднем тестировщик начинает с зарплаты сорок тысяч в год (что являлось цифрой даже слегка заниженной на тот момент). Округляем до сорока, в пользу студента. Если мы возьмем за обучение 10 % дохода за первый год работы, это для обеих сторон честная сделка. Поэтому стоимость обучения была установлена в размере 4 тысяч именно из таких соображений.
Следующий момент: ни у кого из тех, кого мы собираемся учить, нет в кармане 4 тысяч. Более того, даже если бы и были, то нам их никто не даст, ибо и сам я, и профессия тестировщика для них на данном этапе – не более чем фантом, гипотеза и благое пожелание. Да нам и не нужно платить вперед (в этом вопросе у нас с Руфиной серьезные расхождения), поскольку мы хорошо зарабатываем и можем подождать. Кроме того, если человек поставленной цели не добился, то это на нашей совести, и брать с него деньги не за что. С чего высчитывать 10 %? Но совсем не брать оплату тоже нельзя, иначе придут люди без мотивации, досужие. Поэтому финансовый расклад такой: $500 вперед (последующие наборы платили вперед $1,000) и $ 3,000 в течение года после трудоустройства. Если работу нашел спустя шесть месяцев и более после окончания курса, то уже ничего не должен. Выплачивать вторую половину начинаешь не с первой зарплаты, а после 3 месяцев работы, чтобы появилось чувство, что ты «встал на ноги».
Ни малейшего представления о том, как все пойдет с финансовой точки зрения, никакого формального бизнесплана у меня не было. Ожидаемые доходы я не планировал и даже не слишком ими интересовался. По складу характера, от рождения, я фокусируюсь на том, чтобы двигаться в правильном направлении. Детали мне неинтересны. Да и невозможно, на самом деле, что-то предсказать. Так чего заморачиваться? Если направление правильное, то там должны быть деньги, поскольку создается что-то востребованное. Чем более востребованное, тем больше денег.
Это можно сравнить с тем, как если бы вы вели машину из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк ночью. Сколько дороги высвечивают фары автомобиля? 300 метров, не больше. Но до Нью-Йорка машина доедет несомненно, даже если вы не видите всю дорогу целиком и не знаете, на какой миле в каком мотеле какие цены и есть ли там рядом «Макдональдс»?
Практика в компаниях, в моём понимании, была очень важным моментом успешного обучения тестировщиков. Откуда она возьмется, пока оставалось неясно, но важность практики была мне очевидна, – это краеугольный камень будущего успеха.
С Руфиной мы, не торгуясь, сошлись на 50/50 и зарегистрировали партнершип в сити-холле Маунтин-Вью. Я придумал красивое, как мне тогда казалось, название: «Альфа Тест Инструмента), как бы консалтинг по тестированию под Windows. Распределили обязанности. Моя задача – организовать учебный процесс, обучить профессии, написать студентам резюме и помочь им с трудоустройством. Всё это вечером и по выходным. Задача Руфины – обучать студентов азам компьютерной грамотности, отвечать на телефонные звонки, беседовать с потенциальными студентами, вести дела с «Джуйкой» (мы расположились на их территории). Основная нагрузка на ней днем, когда я на работе.
Я опубликовал статью в местной независимой русскоязычной газете «Взгляд», которая только-только начала издаваться. К статье прилагалось объявление. Весь наш начальный инвестиционный капитал составили расходы на это объявление – 200 долларов. Называлась статья «Черный ход в Силиконовую долину». Там объяснялось, что есть такая профессия – тестировщик ПО. Никто про нее не знает, а она ждет тех, кто образован, целеустремлен и готов трудиться, чтобы устроить свою жизнь достойно на новом месте. Собственно, я и сейчас примерно то же самое говорю.
Собрались первые студенты. Всего их было 18 человек. В силу особенностей расписания они разделились на две группы – 7 человек в одной и 11 человек в другой.
В основном обе группы были заполнены людьми отчаявшимися. Плохой английский, отсутствие востребованной специальности. Почти все на велфере, почти все из Са-Франциско, за небольшим исключением. Всего пара человек до тридцати, а так всё больше за сорок. Одна женщина вообще попала обманным путем. На вопрос о возрасте она ответила: «Ну, до пятидесяти». Было ей на самом деле 54 года, как впоследствии стало известно. И она оказалась одной из наших самых успешных студенток. Кандидат технических наук, из Питера.
Глядя на ее путь в новой профессии, я понял, что потолок в 50 лет – это мои собственные комплексы и страхи, нежелание брать на себя ответственность. В реальном мире возраст не помеха.
А у неё не только с возрастом были проблемы, но и с языком не ахти, и вдобавок без автомобиля. То есть полный букет налицо! Мы к этой даме еще вернемся. Ибо история ее сама по себе заслуживает внимания.
Жизненные истории людей на переломе судеб… Пронаблюдав свыше пяти тысяч человек в их профессиональной и, временами, человеческой трансформации, я могу привести много примеров, иллюстрирующих ту или иную идею. Иногда от всех этих историй и их поучительности у меня возникает почти физическое ощущение тонкой связи с теми, кто задокументировал для нас истории своих великих современников, живших столетия и тысячелетия назад. Ученики Христа, сподвижники Моисея или царя Соломона. Теми, кто наблюдал, осмыслял и излагал их жизнеописания на папирусах… Истории людей, которых я наблюдал начиная с 1994 года, с которыми соприкасался в процессе их перековки в тестировщиков, сами по себе составили бы хорошую коллекцию для любой философской школы.
Вы еще много жизненных историй узнаете из этой книги. Грустных и веселых, о величии духа и его ничтожности, о подлости и достоинстве, о грязи и чистоте. О жизни в общем. Ибо что есть жизнь, если не путь, не движение, не преодоление?
Итак, ко мне пришли 18 отчаявшихся по жизни людей. Что их привлекло? Почему они согласились участвовать во всем этом более чем сомнительном мероприятии? Социальные работники в Jewish Vocational Services говорили им: «Ребята, очнитесь! Даже если эти никому не известные выскочки не смоются с вашими деньгами, зачем вам платить им за то, что мы для вас делаем бесплатно?»
Друзья и знакомые говорили им: «Не существует такой профессии! Программисты сами свой софт тестируют. Где ты вообще видел, чтобы на инженера за три месяца с нуля обучали?»
Еще больше народу им твердили: «Куда ты с суконным рылом в калашный ряд? Без языка, с непонятно каким (т. е. неамериканским) образованием, старый (то есть не сразу после института). Кругом полно американцев безработных, с местным образованием, с прекрасным английским, молодые выпускники университетов – погляди, пиццу развозят. Что ты о себе возомнил? У тебя нет никаких шансов».
Ко мне пришли люди, которые уже сдали свой первый тест на успех в жизни: сказали НЕТ тем, кто тянул их на дно. В принципе, они уже знали мою историю и примеряли её на себя: смогу ли я повторить путь этого парня? Потому что весь наш курс был моделированием пройденного мною профессионального пути. И это был если не единственный, то самый важный вопрос.
Руфина поначалу опасалась беседовать с потенциальными студентами – совсем не знала, что им сказать. Но пыталась. Успокаивала их, что у нас есть опыт, что мы не с улицы, что концепция уже обкатана на мне… Остальное я сам уточнял, если у людей оставались вопросы. Не уверен, понимала ли Руфина, что люди приходят после прочтения моей статьи. Но она очень гордилась, что народ собрался в таком количестве, и постоянно хвасталась, как замечательно она провела беседу с тем и с другим. Может, она хотела, чтобы я ее похвалил? Но я совершенно не способен хвалить человека, который сам себя часами безостановочно нахваливает.
Как я уже говорил, шесть дышащих на ладан компьютеров были подарены «Джуйке» фирмой Гузика. Руфина ставила это себе в заслугу: никто не верил, что Гузик что-то пожертвует, но она к нему сходила, поговорила, и он смягчился.