Кевин любил хорошо одеться. Он не врубался, что хвастать передо мной шмотками бессмысленно, истинного ценителя во мне не найти. Но, за неимением более подходящей аудитории, он подходил ко мне и рассказывал с оживленным видом про какой-нибудь редкий галстук или костюм. Лейблы всякие объяснял. Только с меня ему было проку как с козла молока. Но он, скорее, для себя это рассказывал. И счастлив при этом был, как дитя. Однажды я, по советской привычке, настроение ему подпортил – неудачно пошутил. Он мне галстук новый показывал, брызжа слюной и подпрыгивая от радости. За 75 баксов оторвал галстук, который стоит 150! «За 75 баксов, – говорю ему, – во многих странах семья может прожить месяц». Тут он так страшно обиделся, надо было видеть его лицо. Ушел к себе в чулан. Но уже через пять минут прибежал и похвастался, как он с кем-то удачно по телефону что-то уладил. Я ему и говорю: «Не обижайся, это у меня такая неудачная шутка вышла, сам понимаешь, cultural differences» (культурные различия).
Тут Кевин пришел в страшное возбуждение и потребовал, чтобы я ему рассказал несколько русских шуток. Хотел, наверное, употребить в бизнесе. Или еще для чего. Начинаю рассказывать анекдот: приходит отец забирать сына из роддома… (Лицо Кевина расплывается в сладкой улыбке.) «Будет у меня сын футболистом», – говорит медсестре. (Кевин довольно ухмыляется.) Медсестра отвечает: «Футболистом не получится, у мальчика ножек нет». (Кевин страшно заволновался и помрачнел.) «Тогда, – говорит отец, – будет пианистом». (Кевин слегка успокоился.) «Не получится, – отвечает медсестра, – у него ручек нет». (Тут Кевин чуть не заплакал.) Когда дошли до конца анекдота и Кевин узнал, что весь ребенок – это одно большое ухо, но и оно глухое, он посмотрел на меня с укоризной и говорит: «И это у вас там считается смешным?!»
В другой раз Кевина понесло рассказывать, как он привык широко жить. Мы, говорит, с ребятами последние лет десять получали по 150 тысяч в год. Работали как волы. А потом возьмешь отпуск на пару недель и айда в Кению, на львов охотиться. Десять тысяч просадишь, зато удовольствия – море.
Потом как-то начал про свой новый дом рассказывать. Женившись, он купил дом в Маунтин-Вью за полмиллиона долларов. Хороший дом. Мы с женой пару лет спустя у него в гостях побывали, когда у них ребенок родился. Так вот, гордился Кевин своим домом до чертиков. Я ему и говорю: «Странно, ты столько лет подряд большие бабки получал, а ничего не нажил». – «Как, – говорит, – ничего? Я дом купил!» – «Ну, хорошо, – говорю, – дом. Ты за него сто тысяч выложил из своего кармана, остальное одолжил. Да ведь ты мог уже пять таких домов иметь при своих доходах». – «Нет, – говорит, – Майкл, не понимаешь ты «лайф стайл)) настоящего американца!» – «Нет, – говорю, – не понимаю».
Иногда Кевин делился со мной житейской мудростью. Вот образчик такой делёжки, цитирую от первого лица: «Пошли мы как-то с отцом в ресторан. Я еще молодой был. Мало чего в жизни понимал. Отец заказал свиную отбивную. У меня глаза на лоб выкатились, я ему говорю: «Отец, что ты делаешь? Это же не кошерная еда!» А он на меня посмотрел своими мудрыми глазами и ответил: «I like it» («Мне она нравится»). Учиться надо жизни у старшего поколения!»
Кевин использовал в работе много старых связей и очень боялся, что наш продукт окажется плохим и его личная репутация окажется подмоченной.
Официальная политика компании, озвученная Натаном на приватном собрании, заключалась в том, чтобы «не отвлекать Кевина от работы», то бишь не делиться с ним информацией о реальном состоянии продукта. Кевин понимал, что от него истинное положение дел скрывают, и из-за этого нервничал.
Я этим обстоятельством гнусно пользовался, когда Крис отказывался исправлять что-то существенное в продукте. Подзову Кевина к моему компьютеру и спрашиваю: «Как ты считаешь, должны мы эту проблему устранить или нет?» – «А как же!!!» – орал Кевин на всю комнату. – «Тогда, – говорю ему, – я тебе ничего не показывал, но, если ты не заставишь Криса всё переписать, оно так и останется». – «Да я этого ботаника в момент урою!» – кричал Кевин и влетал к Натану с на ходу сочиненной историей: «Я тут потенциальному клиенту показывал наш продукт, а он мне вот в эту хреновину пальцем тычет и говорит, что мы г**** к нашим компьютерам не прикладываем!» Встревоженный Натан бежал к Крису и требовал: «Я не понимаю, в чём там дело, но эту штуку надо исправить». Крис говорил: «F***, как меня достали эти идиоты!» – и отдавал приказ Гоше всё исправить.
Как только CD-диски с журналом ушли к потенциальным клиентам, но не раньше, компания стала нанимать специалистов по техподдержке. Но за один день никого приличного не наймёшь, а тут нас стали осаждать звонками клиенты, причём массово. Вся контора села на телефоны. Такого дурдома я в своей жизни не видел. Количество пользователей персональных компьютеров в то время удваивалось чуть ли не ежегодно. Наши телефоны обрывали толпы пользователей, впервые попытавшихся оседлать электронного коня. Недели через три компания наняла толковых специалистов технической поддержки и с нас эта тяжкая обязанность была снята. Но школу жизни мы прошли классную. Надо знать свой контингент, господа!
Звонит один ковбой:
– Слышь, мужик, я две штуки в этот долбанный компьютер вложил! У вас что-то не работает?
– Не понимаешь ты ни хрена. Я же тебе простым английским языком объясняю: две штуки.
– Но вы наш продукт установили?
– Да нахрен мне нужен ваш продукт?
– А что является причиной вашего звонка?
– Да я же тебе уже третий раз повторяю: две штуки баксов стоит компьютер…
Звонит другой. Интеллигентный мужчина вроде. Мы с ним беседуем минут десять, пока я вычисляю, что у него не так. Наконец все исправлено. Я желаю ему всего доброго.
– Можно еще один вопрос, не по теме?
– Конечно.
– А вот эта проблема, что у меня была, она у многих встречается?